Хочу поделиться одной мыслью о терроре и контртерроре, вызванной атаками ХАМАС и дилеммами, с которыми из-за этого столкнулся Израиль. Мои размышления не основаны на знании региона, но опираются на научные работы по политике террора и повстанческого движения.
Это не столько анализ конкретных событий, сколько общее напоминание о том, какую форму могут принимать такие события.
Для жертвы террор — это то, чем он является. Для террориста — что будет дальше. Террор может быть оружием слабых, предназначенным для того, чтобы заставить сильных использовать их силу против них самих же.
Террористы знают, что они собираются сделать, и представляют, что за этим последует. Они хотят создать эмоциональную ситуацию, в которой саморазрушение кажется единственным выбором.
Мое объяснение терроризма может показаться абсурдным: террористы могут казаться вам жестокими зверями, которые просто нуждаются в наказании. Однако каким бы ужасным ни было преступление, оно, как правило, не свидетельствует об отсутствии определенного плана. Как правило, часть плана состоит в том, чтобы разозлить.
Американцы на это купились. Теракт 11 сентября 2001 года был “успешным”, потому что мы сами сделали его таким. Независимо от того, дожили ли до этого его планировщики и исполнители, он достиг своей главной цели — ослабил США.
Без 11 сентября Соединенные Штаты, вероятно, не вторглись бы в Ирак, что привело к гибели десятков тысяч людей, способствовало подъему Китая, ослабило международное право и подорвало авторитет США. 11 сентября стало одной из причин, способствовавших принятию Вашингтоном решений, которые привели к гибели гораздо большего числа людей, чем во время самого 11 сентября.
Но суть в том, что 11 сентября способствовало принятию Вашингтоном решений, которые нанесли Америке гораздо больший ущерб, чем само 11 сентября.
Вторжение в Ирак было катастрофой, которая возникла из многих источников, но одним из них была логика террора и, более того, ее использование людьми, которые все равно хотели войны в Ираке.
Оценивая действия ХАМАСа, важно помнить, что зверские преступления не являются (или не только являются) самоцелью. Они совершенно ужасны и заслуживают наказания, но они не бездумны. В отличие от израильтян, которые потрясены и считают, что нужно срочно действовать, ХАМАС разрабатывал этот сценарий годами. Люди, совершающие зверские преступления, следуют плану, который предвещает реакцию Израиля.
Классически террорист провоцирует государство, чтобы причинить столько страданий собственному народу, чтобы тот на неопределенное время перешел на сторону террориста.
Я не берусь утверждать, что знаю, чего ожидает ХАМАС от Израиля и что Израиль должен делать. Это дело людей, владеющих языками и компетенцией, чтобы читать и анализировать документы и данные. Я хочу сказать, что в таких ситуациях всегда стоит задаться вопросом, следуете ли вы сценарию террориста. Если вы хотите сделать то, что хочет сделать ваш враг, значит, кто-то ошибается. Возможно, это ваш враг. Но это можете быть и вы.
Я осознаю, что холодный тон этой темы может показаться резким в контексте человеческих страданий. Я сожалею об этом.
Предвижу возражение, что государственная политика Израиля направлена на провоцирование палестинцев. Согласен, что сильный может терроризировать и слабого.