Я давно хотела написать о том, что разрушало и разрушает женщин моего поколения, тех, чья молодость пришлась на 90-е. Может, я не права, может, это всего лишь мои ощущения. Но наше поколение запало в трещину между общественными тектоническими сдвигами.
Мы были очень юные и жаждущие перемен. Наше детство знало пионерские лагеря, марширующих на плацу, бумажные цветы первомая, истории героев Краснодона. А еще чернобыльскую весну и протирания ботинок мокрой тряпкой от радиационного пыли. Наши бабушки знали другие истории — как у них на глазах расстреливали украинских повстанцев. Но молчали. Тяжело молчали.
И вот пришли изменения — независимость страны, сошла с небес как белый ангел. Червона Рута, студенческое братство — и не только как организация, гитарные переливы новых украинских групп. А мы — не так малы, чтобы просто себе расслабиться, и слишком юные, чтобы серьезно влиять на процесс. Процессом руководили постарше. И вот старейшины сломали нам все молодое побеги нашего романтизма.
Как-то быстро перекроили все, распределили, передерибанили. Что я помню из того периода взросления — сплошную борьбу за выживание. Это было долго, задолго. 30 лет независимости, говорите.
Я сейчас пользуюсь айфоном, айпадом, макбуком, приложениями, расплачиваюсь телефоном, покупаю в интернете. Ну, как и вы. А тогда я собирала деньги на печатную машинку. Господи, хорошо, что не успела собрать. И стояла в очереди к телефонной будке, чтобы позвонить родителям. Об общежитии без воды, систематически выбитых двери и горохе с комбижиром молчу.
Донашивала мамины вещи — пока не наступила благословенная эра секонд-хенда, в которых можно было наконец найти какие-то шмотки по размеру. После университета, где было много хорошего и вдохновенного, впереди зияла пустота. Куда идти? А дальше взрослая жизнь. Замужество. Работа, за которую почему-то не выплачивали зарплату.
Диссертацию, которую потеряла смысл дописывать. Затем уже созданное любимое издательство — и снова, и снова, и снова — битье головой об лед. Мне повезло — у меня твердая голова.
А сколько нас разочаровалось, опустили руки, стали на перепутье. Растили детей. Забыли о себе. До сих пор стоят и держат свои парашюты прошлого. И уже не знают, догонять то ловкий и технически одаренный молодняк, то ли так и стоять, вгрузать в землю до колен. Это мое поколение заполонило просторы Италии, Америки, Португалии.
Это мои ровесницы уехали отсюда, чтобы как-то справиться со своими семьями, спитыми мужчинами, беспросветностью, безденежьем. Это мое поколение не имело достаточно книг, чтобы читать своим малолетним детям конца 90 — начала двухтысячных.
Это мое поколение растили в идеологии “лучше не высовывайся”, поэтому хорошие дети не высовывались. Так застыли с поднятой ногой. Разве какие-то счастливицы-бунтарки в квантовом скачке напролом.
А потом гопа — новейшие технологии, диджитализация, Илон Маск и мотивационная литература. Ага. А что тебе делать с твоей дате в паспорте, которая выстреливает при каждом собеседовании? Кто тебе поверит, что ты лучше девочки, для которой весь мир как персональное приложение в айфоне.
Глубина впадина между эпохами достаточно глубокая, чтобы с ее дна тебя никто не услышал. И никто не услышит, если тихо всхлипывать. Просто можно иначе. Можно кричать.
Это замечательное упражнение — попробуй кричать. Его практикуют в театральных вузах. Не так это просто. Но очень помогает избавляться рамок и барьеров в голове. Вместе с криком избавляться от балласта. Своих тяжеленных парашютов, которые мешают сделать шаг, потому что ты должен зажать зубы и перепрошивать себе мозг.
Так, новым обучением, новыми технологиями, новыми книгами, новыми друзьями. Быть собой. Созреть к своей свободе. Оставить тех, кто держит за ногу и мешает идти. Никому не позволять считать себя старым хламом, аналоговым телефоном.
Избавляться страха. Страха быть ненужной. Страха быть некрасивой и искаженной временем. Если очень тяжело — то и дату в паспорте отчекрыжить. Главное — спасти свою прекрасную и молодую душу. Для себя. Не для кого-то.