— Будут ли в диалоге Украина-Россия в 2018-м кардинальные изменения?
— Эти изменения будут выходить, в первую очередь, из того, что в самой России произойдет определенная смена курса, который проводится в течение последних четырех лет.
Санкции против России продолжают усиливать. Параллельно с ура-патриотической позицией “Крым-наш” в России возникает ощущение бесперспективности такой политики.
Вспомним: изоляционизм в России первоначально назывался положительным явлением. Со временем это мнение изменилось.
Постепенное понимание России, что она не сможет что-то на что-то обменять (например, конфликт на Донбассе на Крым) и экономический ущерб со стороны Москвы под давлением санкций дают надежду на изменение агрессивного курса.
— В марте выборы президента России. Путин втягивать Украину в этот процесс?
— Фактор выборов России может влиять на ситуацию в целом. В том числе и на конфликт в Донбассе.
Вопрос в том только, какую риторику выберут российские власти. Это может быть миротворческая риторика и попытки избежать ответственности за все, что происходит на Донбассе. Мы сейчас видим, что Россия выходит из наблюдательной миссии и Совместного центра по координации и контролю.
Или же планы могут быть в плоскости активизации военных действий.
Все прекрасно понимают, кто победит на выборах. Это Владимир Путин. Вопрос в том, насколько его реальные планы будут изменены и пересмотрены после выборов.
— Представим, что внезапно побеждает на выборах не Путин. Это бы глобально изменило ситуацию с Украиной?
— В России не стоит вопрос, может ли выиграть Владимир Путин выборы. Там сейчас озабочены тем, как сымитировать или показать реальные дискуссии, альтернативные позиции и оппозиционных кандидатов.
Оппозиционера Алексея Навального не зарегистрировали на выборы. Хотя, глядя на количество голосов за него, мы бы смогли увидеть, сколько россиян не поддерживают политику Владимира Путина.
Если бы Навальный набрал 10-15%, условно говоря, — это свидетельствовало не столько о поддержке кандидата, сколько о несогласии с Путиным.
Я не думаю, что кто-то в России серьезно рассматривает вероятность выбора другого кандидата.
Менять границы с военным шантажом, говорить о “прекрасным” изоляционизме и санкциях — это все было рассчитано на короткий период (год-два).
Но этого не произошло. Именно поэтому часть политических элит начали понимать, что это убивает и российскую экономику, и перспективы России в целом.
Со временем в РФ будет становиться больше тех, кто будет выступать именно за изменение российского курса или отдельных позиций, а не других фигур у руля.
В феврале 2018-го заработают персональные санкции против России. Это будет хорошим мотиватором для российских элит.
— Оппозиционеры на выборах все же есть. Например, Ксения Собчак, которая говорит об украинском Крыме, хотя ранее имела противоположную позиции. Зачем это ей?
— Функция Собчак заключается в частичной компенсации того, что Алексей Навальный не допущен к выборам. Ведь допустить Навального не могут.
Конечно, в этом смысле Собчак не становится альтернативой для тех, кто хотел голосовать за Навального. Но она частично повторяет его лозунги в своей риторике.
Дискуссия по Крыму — это попытка продемонстрировать, что этот вопрос в самой России не регулируется и не имеет жесткой пропаганды.
Такие заявления о Крыме, однозначно, поддерживаются в российском обществе меньшинством. Поэтому, возможно, слова Собчак об украинском Крыме — это также попытка оценить реакцию как внутри России, так и на Западе.
— В Кремле неоднократно повторяют: “Вопрос Крыма закрыт”. Зачем тогда такая проверка реакции?
— Одно дело — обсуждать с геополитическими субъектами вопрос Крыма. Здесь Россия занимает жесткую позицию, пытаясь остановить любые переговоры.
Другое дело, когда такие заявления о Крыме делают внутри РФ, чтобы посмотреть самую реакцию, а не для реальных переговоров.
Я думаю, в России понимают, что давление будет нарастать, в частности из-за вопроса по Крыму. Поэтому, возможно, Москва пытается найти определенные границы в этой ситуации.
Завершить конфликт Украина-Россия в 2018 году вообще реально?
— Я думаю, что есть шансы на реальный процесс деоккупации Донбасса в 2018 году. Это связано с двумя вещами: экономическое давление на Россию и вероятность того, что Москва поймет, что не может перевести для себя этот конфликт в геополитическую победу.
Уже понятно, что Украина не будет отдавать свои территории. Также Украина не будет возвращать территории на условиях по сохранению присутствия и влияния России в регионе.
Дискутировать об обмене Крыма на Донбасс в Киеве не собираются.
Тоже самое касается санкций. Европа понимает, что несет экономические потери от ограничений. Но после вмешательства России в ряд избирательных кампаний на Западе никто не будет ослаблять санкции.
Очевидно, России никак не удастся создать из этой ситуации кризис в Украине. Вопрос в том, когда она это поймет.
Но для этого нужно, чтобы Украина перестала быть уязвимой. Мы уже идем по этому пути — количество зависимостей от РФ уменьшается. Украине никто не навязывает сценарий, которой мог быть выгоден России. Это большой плюс.
Идея создания военного конфликта, я думаю, утратила актуальность для России еще летом 2017 года. Ведь Украина ратифицировала Ассоциацию с ЕС, получила безвизовый режим с Европой.
— Что еще конкретно мы должны сделать, чтобы завершить конфликт?
— Очень важно действовать в единой логике — как на внешней арене, так и внутри страны.
Например, достаточно активно дискутировался вопрос блокады ОРДЛО, потом много говорили о том, нужно ли отрезать временно неподконтрольные территории, нужны ли дипломатические отношения с Россией, вводить ли визы при въезде в Украину и тому подобное.
Надо, чтобы в обществе и политикуме позиции по таким вопросам были выработаны и не могли стать предметом спекуляций.
Богдан Аминов.