Заслуженный профессор военных исследований Королевского колледжа Лондона Лоуренс Фридман проанализировал, каковы шансы Украины на победу, как ужесточилась позиция Запада и как реагирует на происходящее Россия.
Сокращенное содержание статьи Фридмана – читайте в материале Фактов ICTV.
Так, профессор подчеркивает, что россияне надеются и ожидают, что они все еще могут прийти к завершению войны путем переговоров – но не потому, что Украина капитулирует, а потому, что ее западные покровители устанут от этого конфликта и больших затрат, которые это наносит их экономике.
В этом, как и в своем первоначальном гамбите в первый день войны, Путин недооценил стойкость своих противников.
Позиция Запада в последние недели ужесточилась
Это случилось после визита в Киев 16 июня канцлера Германии Олафа Шольца, президента Франции Эммануэля Макрона и премьер-министра Италии Марио Драги; затем состоялись Европейский совет, встречи Большой семерки и саммит НАТО, на которых были сделаны громкие заявления о поддержке Украины.
Обязательства теперь взяты до такой степени, что поражение Украины будет выглядеть как поражение НАТО.
Тем не менее отрицание победы России – это не то же самое, что победа Украины. Затянувшаяся война означает продолжающиеся трудности и задержку восстановления, а также риск ослабления международной поддержки и давления с целью достижения компромисса.
Западные страны готовятся к долгосрочной перспективе. Они также могут отметить обостряющиеся проблемы, стоящие перед российской экономикой. Но они предпочли бы, чтобы это не превратилось в соревновательную проверку на выносливость. Именно поэтому, наряду с ужесточением политической поддержки Украины, произошло усиление военной поддержки.
Битва на Донбассе была жесткой, и украинцы признали большие потери, упорно удерживая позиции. Стратегически эта защита имела смысл, поскольку россияне также заплатили высокую цену за захват относительно небольших территорий.
Любое дальнейшее продвижение отложено, что важно, поскольку западному оружию требовалось время на то, чтобы добраться до линии фронта.
Киев также использовал свои потери, чтобы призвать доноров действовать быстрее (хотя этот толчок был сопряжен с риском, поскольку мог создать впечатление, что украинцы проигрывают и не могут продолжать борьбу).
Этот этап войны почти завершился, россияне находятся в Лисичанске, стремясь завершить оккупацию Луганской области.
Луганская кампания была важна для РФ по трем причинам
Во-первых, поддержать претензии России на Донбасс.
Пока что, после нескольких недель усилий, эта кампания позволила России захватить немного больше территории Украины в дополнение к тому, что было захвачено в первые дни войны.
Вторая цель заключалась в том, чтобы заманить в ловушку украинские силы.
В результате предусмотрительной эвакуации украинские войска сохранили основную часть своей опытной живой силы, не позволив РФ создать “котел” и полностью уничтожить часть украинских войск.
Третья цель заключалась в том, чтобы поддержать нарратив Кремля о том, что импульс войны переходит в сторону России, так что западная поддержка Украины будет бесполезной и дорогостоящей. Пока это не дало желаемого эффекта.
В своих комментариях отставной американский генерал Майкл Райан подчеркнул, что Россия сейчас стоит перед важным выбором: сосредоточиться на Донбассе или приложить больше усилий для защиты Херсона, где Украина добивается успехов.
Кремль добился прогресса в ОРДЛО, применив гораздо более осторожную тактику, чем та, которая демонстрировалась в первые недели войны.
Россия использовала артиллерию — свое основное сравнительное преимущество — для обстрела украинских позиций до тех пор, пока защитники не стали слишком слабыми, чтобы удерживать то, что осталось от населенных пунктов.
На Донбассе потенциально еще есть районы, которые россияне могут исследовать в поисках новых успехов, но очевидные районы хорошо защищены.
РФ не может полагаться на маневренность из-за потерь бронетехники
Они стремились восполнить свои потери за счет техники из резерва, в том числе, как широко сообщалось, танков старого образца, которые использовались в 1960-х годах. Производство новых танков могло быть остановлено из-за отсутствия ключевых компонентов, таких как микросхемы, которые поступали с Запада и теперь подпадают под санкции.
У России также, похоже, заканчиваются запасы высокоточного оружия, о чем свидетельствуют некоторые из их недавних дальнобойных ударов.
Очевидно, например, что она не планировала нападение на торговый центр в Кременчуге, а предполагала ближайшую цель, которую не смогла уничтожить. Это продемонстрировало, помимо неточности оружия, общую небрежность россиян в отношении сопутствующего ущерба и их неспособность взять на себя ответственность за ошибки (как всегда, в Кремле сделали вид, что украинцы почему-то сделали это сами с собой).
Во время встречи G7 это помогло усилить поддержку Украины, так как напомнило лидерам о том, почему важно, чтобы Россия потерпела неудачу.
Реакция на прошлые потери – найти больше войск
Как вариант Владимир Путин мог бы объявить всеобщую мобилизацию, но он не готов на это пойти из-за непопулярности такого шага.
Есть признаки недобора в нынешнем призыве, хотя срочников и не предполагается отправлять на фронт.
Вместо этого цель состоит в том, чтобы побудить призывников и всех, кто имеет военный опыт, вступать в армию, зачастую за финансовое вознаграждение.
Есть неофициальные свидетельства того, что многие из тех, кто был в гуще боевых действий, искали способы расторгнуть свои контракты.
По мнению военного аналитика Михаила Кофмана, российское командование все больше полагается на передовые боевые силы из анклавов на Донбассе, наемников из группы Вагнера, добровольцев и резервные батальоны, укомплектованные недавно законтрактованными военнослужащими.
Бои за Северодонецк в основном вели части из Луганска, которые, похоже, сильно пострадали в процессе и теперь могут осознать, что россияне используют их в качестве пушечного мяса.
Украинская проблема иная
Несомненно, ВСУ понесли потери, хотя слишком много внимания уделялось словам Владимира Зеленского о том, что Украина “теряет от 100 до 200 человек в день”.
Это было в разгар Северодонецкой битвы, когда активно работала российская артиллерия. Он не предполагал, что потери такого рода — обычное дело.
Как это часто бывает на ранних стадиях войны, наиболее опытные подразделения пострадали больше всего, и потребуется время, чтобы заменить их.
Но поскольку Украина провела мобилизацию, недостатка в кадрах нет, а мотивация остается высокой – в отличие от россиян украинцы воюют за свою Родину.
На первом этапе войны Украина полагалась на системы советской эпохи, дополненные западными поставками противотанковых и зенитных средств. Есть новые поставки старых систем – таких, как хорошо известные танки Т-72, которые Украина получила из других стран бывшего Варшавского договора, и которые ВСУ могут быстро ввести в строй.
В критической области — артиллерии — проблемы заключались в нехватке как орудий, так и боеприпасов, при этом сообщалось, что вооружение РФ превосходит Украину десять к одному.
ВСУ используют старые советские системы со 152-миллиметровыми артиллерийскими снарядами. Стандарт НАТО – 155 мм. Другие бывшие страны Варшавского договора поискали в своих запасах, но неясно, сколько еще они могут найти.
Вот почему Киев так настаивает на поставках современных артиллерийских орудий. С этой точки зрения страны НАТО отреагировали с опозданием.
Однако системы были идентифицированы, идет обучение, и первые части уже достигли линии фронта, где их влияние начинает ощущаться.
Такие системы, как французские гаубицы Цезарь, устанавливаемые на грузовиках, которые могут наносить удары, а затем уходить с большой скоростью, и американская высокомобильная артиллерийская ракетная система M142 (Himars), в настоящее время имеющая дальность действия 70 километров (альтернативные боеприпасы имеют большую дальность действия, хотя они еще не предоставлены), начинают давать результат.
У них не только вдвое большая дальность действия, чем у старых систем, но и высокая точность.
Дроны продолжают играть важную роль в обнаружении целей.
Важным новым потенциалом, который предоставят США, является NASAMS — передовая зенитно-ракетная система, которая должна еще больше снизить угрозу со стороны российских самолетов и ракет.
Поэтому обе стороны должны адаптироваться.
Это упрощение, но кажется, что россияне все больше становятся армией ХХ века, а украинцы – армией ХХІ века. Украинский процесс адаптации займет больше времени, но перспектива имеет гораздо большую силу.
Нынешний этап войны лучше всего понимать как переходный
РФ изучает возможности для наступления, но готовится к обороне, пока украинцы готовятся к контрнаступлению.
Существует три пункта на следующем этапе войны.
Во-первых, приоритетом для обеих сторон теперь является уничтожение потенциала противника.
Частичная слабость Украины до сих пор была связана с ее ограниченным контрбатарейным огнем, что подорвало ее способность бороться с российской артиллерией.
С появлением новых систем вооружения украинцы должны быть в состоянии поражать российскую артиллерию.
Однако наиболее важными целями могут быть российские склады боеприпасов, и за последнюю неделю поступали регулярные сообщения об ударах по ним. Со временем это снизит эффективность российской артиллерии.
Со своей стороны россияне также стремятся найти приближающееся украинское снаряжение (включая запасы боеприпасов) и уничтожить его до того, как оно нанесет слишком большой ущерб.
Это требует как хорошего интеллекта, так и точных систем. Украинцы идут на все, чтобы спрятать оружие и боеприпасы, регулярно перемещая их и раздавая небольшими партиями. Но когда у вас есть всего несколько дальнобойных орудий, какими бы эффективными они ни были по сравнению с российскими аналогами, потеря нескольких из них может иметь большое значение.
Во-вторых, украинская тактика не будет повторять тактику РФ, когда дело доходит до захвата территории.
Рашисты продвигались вперед, нанося удары по территориям, которые они хотели занять. Некоторые территории, которые хочет вернуть Украина, уже разрушены и обезлюдели, и здесь тактика может быть аналогичной.
Но другие районы, в том числе жизненно важный город Херсон, относительно не пострадали, и агрессоры разместили там артиллерию. Хотя город находится в пределах досягаемости для Украины, они не захотят уничтожать жилые районы. Поэтому им придется использовать другую тактику: максимально использовать точность своего нового оружия, концентрируясь на линиях снабжения, базах и командных центрах; делать оппортунистические авансы и использовать партизанскую тактику в городе против оккупационных сил, оставив российские войска в неведении относительно того, откуда начнется следующая атака.
Политически Зеленский захочет показать и своему народу, и донорам, что Украина может вернуть утраченные территории и начать войну с россиянами. Отсюда сообщения о том, что Украина нанесла удар по российской базе у аэропорта в городе Мелитополь.
В-третьих, оккупанты вряд ли будут продолжать сражаться, если станет ясно, что они, скорее всего, потерпят поражение.
Урок эпизода со Змеиным островом, а также вывод войск из Киевщины заключается в том, что российские командиры могут распознать проигрышную позицию и отступить, чтобы не понести наказание.
Поскольку мы прошли через период медленного, но упорного наступления со стороны России, существует тенденция предполагать, что Украине также придется преодолевать стойкую российскую оборону, и что третий этап может выглядеть как второй, за исключением того, что роли поменялись местами.
Это не так очевидно, как кажется. Мало того, что украинская тактика, вероятно, будет отличаться, так еще и если россиян начнут оттеснять, им предстоит решать, насколько сильно они хотят удерживать территорию за счет того, что осталось от их армии.
Если российское командование будет видеть впереди только неблагоприятные тенденции, оно может рассмотреть долгосрочную необходимость сохранения своих вооруженных сил для борьбы с будущими угрозами, помимо Украины.
Россия не может позволить себе шаг за шагом отступать к границе, неся потери на всем пути. В какой-то момент ей может понадобиться сократить свои потери. Именно в этот момент российские командиры могли бы убедить Путина вступить в серьезные переговоры (например, вернуться к более ранним предложениям о форме нейтралитета в обмен на полный вывод войск), чтобы обеспечить политическое прикрытие своего вывода.
Дойдем мы до этой стадии или нет, это другой вопрос. Задача Украины состоит в том, чтобы набрать обороты до такой степени, чтобы у россиян не было легкодоступного способа повернуть все вспять.
Это сложно, потому что украинцам нужно будет наступать средствами, которые не предполагают только прямые атаки на российские позиции. В течение следующих нескольких недель мы должны получить некоторое представление о том, может ли Украина начать проявлять инициативу и навязывать свои собственные приоритеты России, а не наоборот, и насколько хорошо россияне способны реагировать на постоянное улучшение возможностей Украины.
Если украинские силы наберут силу, ситуация может очень быстро измениться в их пользу.
Могут ли победить украинцы? Да. Выиграют ли украинцы? Пока неясно, но эту возможность не следует сбрасывать со счетов.
Источник: New Statesman