Необходимость глубокого понимания контекста российской пропаганды – первое, на что хочу обратить внимание.
Позволю себе сравнить пропагандиста и контрпропагандиста с отравителем и врачом.
Думаю, тема ядов после истории со Скрипалями актуальна и сегодня, ведь суть та же: чтобы отравить человека, нужны знания физиологии, химии, биологии и тому подобное.
Но чтобы спасти человека после отравления, нужно в сто раз больше знаний и сил – особенно, если яд действует быстро, а организм пациента истощен другими недугами.
Нужно определить, чем отравлен, как давно, при каких обстоятельствах, а главное – как лечить. Мы с командой уже выработали эмоциональный иммунитет к сообщениям пропагандистов, какими бы бесчеловечными или абсурдными они ни были.
Ежедневно мы отслеживаем все обновления в их сети лжи – от государственных до Telegram-каналов, – и формируем нашу систему знаний об опорных пунктах их информационного воздействия.
Второй вызов и задача контпропагандиста — прорваться к своему зрителю тогда, когда по каким-то причинам его не слышат.
В нашем случае – не слышат из-за массива лжи и манипуляций, которые являются ударной силой в гибридной войне.
Достучаться до этого зрителя, оставаясь на своей территории стандартов, стилистики и подхода не удастся. Это не самая популярная мысль, но я ее озвучу.
— Войну, в том числе информационную, не выиграть в белых перчатках. Важно помнить, что одной из задач российской пропаганды было атрофирование возможности аудитории критически мыслить, анализировать, задавать вопросы.
Этого зрителя снабжали абсолютной ложью, построенной на его страхах и эмоциях. Не следует ожидать, что теперь этот зритель осознает все из-за наличия мнения второй стороны, корректных данных или ссылки на первоисточник.
Даже самые правильные сообщения, что развенчивают программы, но продолжают говорить не на языке этого потребителя – не дадут нам необходимого результата. Да, это еще раз подтверждает, что задача контрпропаганды гораздо сложнее.
Пропаганда построена на эмоциях и лжи – в ней без ограничений создатели могут находить новые и новые способы поразить и привлечь свою аудиторию.
Мы же также должны апеллировать к эмоциям, но всегда придерживаться фактов, никогда не переходя за пределы правды.
Я думаю, что нам удалось найти способ диалога с этой аудиторией. Значительное количество наших зрителей – это жители временно оккупированных территорий, граждане РФ и стран постсоветского пространства.
Так, например, с 24 февраля доля россиян и белорусов среди наших зрителей постоянно растет и сейчас превышает 30%.
Вторая причина, по которой продукт контрпропаганды может не достичь потребителя, очень понятна, техническая. Поэтому важно, чтобы такие медиапроекты имели широкий набор каналов дистрибуции – для этого должны быть задействованы все доступные ресурсы.
— При этом надо не только разрушать созданные российской пропагандой фейки. Важно предоставить честную альтернативу, источник правды для русскоязычного населения как в России, так и по всему миру.
Я верю, что в этой миссии есть значительная роль нашего марафона FreeДом. Созданный с целью донесения правды для этой аудитории, он объединил ресурсы лучших редакционных команд страны и уже сейчас круглосуточно предоставляет полную и объективную информацию о событиях в Украине для всех, кто готов стать ее получателем.
— Важно не забывать, что РФ – угроза не только Украине, но и всему цивилизованному миру. Они воюют против правды, против ценностей и демократии, и их военные амбиции не заканчиваются украинским рубежом.
Границы информационные, с теми же целями разрушения, они переходят давно и регулярно. Если при Союзе была актуальна тема командировок военных специалистов (Куба, Ангола, Корея, Вьетнам, Афганистан), то теперь они делегируют информационных специалистов.
Помните высадку российского информационного десанта во время протестов в Беларуси? Боюсь, что Беларусь – только начало: на RT полно и англо-, и франко-, и немецкоязычных специалистов, явных и неявных агентов влияния. И работа по всем этим направлениям также ведется давно и плотно.
Здесь можно проводить прямую параллель между взятием дворца Амина в Кабуле в 1979 году и российским десантом во Дворце Независимости в Минске в 2020.
— И если этих “деятелей” не остановить, то следующими объектами для атаки могут стать не только другие дворцы – Елисейский с Букингемским, – но и Бундестаг с Белым домом.
Мир должен реагировать безотлагательно и в меру, соответствующую уровню этой угрозы. А мы должны удовлетворить запрос аудитории в других странах, и при этом усилить способность мира к борьбе с кремлевской дезинформацией.
Нам всем очень важно понять главное. Мы с вами находимся на грани эпох. Именно сейчас мир переживает такой период. Именно сейчас происходит формирование совершенно новой концепции новостей и работы ньюзрумов.
Соцсети, мобильные программы, гибридные войны, российская пропаганда – все эти явления формируют новую реальность. Еще не созданы устоявшиеся стандарты и нормы работы в ней.
Нет книги о том, как медиа работать в условиях полномасштабных военных, информационных и кибератак, как одновременно заботиться о безопасности журналистов, разрушать фейки и механизмы вражеской пропаганды, сохранять информационную безопасность своей страны и доносить правду до всего мира.
Мы с вами, сегодня и ежедневно, создаем их.
Я пишу из офиса, который раньше был местом моей работы, а сегодня стал и домом, и бомбоубежищем, и форпостом сотен солдат и солдаток информационного фронта.
Когда мы только начинали производить наши программы, кто-то из пророссийских боевиков в ОРДЛО написал в соцсетях, что такой продукт “укры” не могут производить массе, что программы создаются базой НАТО в Эстонии.
С тех пор это стало шуткой в нашей команде, мы иногда так здороваемся с нашими зрителями, а они в комментариях передают — Привет базе НАТО.
И в значении еще большей миссии национальной безопасности, которую приобрела наша работа. И в том, как системно, соединяя усилия с союзниками, мы должны противостоять пропаганде врага.
Мы хорошо знаем, что эта машина имеет невероятные финансовые ресурсы и раскинула свои щупальца далеко за пределами Украины.
Это означает, что сегодня больше, чем когда-либо, важны диалоги, настоящее партнерство и готовность действовать вместе ради того, чтобы правда победила.
