После переговоров. Когда ждать принятия закона о 500% пошлин на российские товары?
Главный итог переговоров — Путин выиграл время. При этом выглядит так, что дальнейшая стратегия всех сторон будет оставаться неизменной.
Все, что происходило в последние недели, было театром для одного зрителя. Путин делал все от себя зависящее, чтобы не вызвать взрыв гнева Трампа. Европейцы “загоняли” Трампа в угол, чтобы тот наконец взорвался. Часть республиканцев также, похоже, поддержали европейцев. Но Трамп не взорвался. Следовательно, начинается второй акт этой пьесы для одного зрителя.
Каким будет этот акт? Путин будет снова играть в игру “переговоры срывает Украина и ЕС”. Параллельно, по линии Дмитриева, РФ продолжит делать заманчивые экономические предложения (если отбросить конспирологию, то очень похоже, что именно эти предложения, которые предусматривают миллиардные заработки уже сегодня, являются главным тормозом для “взрыва” Трампа).
Европейцы, похоже, продолжат предыдущую тактику загона Трампа в ловушку. Напомню в очередной раз: все предложения Дмитриева невозможны без согласования ЕС. А Европа не будет рассматривать какие-либо послабления для России, пока не будет решен вопрос американских пошлин, безопасности (НАТО в Европе) и украинский вопрос.
Единственное отличие второго акта от первого в стратегии европейцев — это потенциальное желание Ватикана играть более весомую роль. Следовательно, по этой линии могут активизироваться контакты в США.
Закон Линдси Грэма, который, похоже, имеет шансы на запуск как параллельный трек к мейнстриму Белого дома, имеет две существенные проблемы. Принятие этого закона без предварительных договоренностей на Ближнем Востоке будет означать остановку переговоров с Китаем и ссору с Индией, которые являются главными покупателями российской нефти.
Поэтому стоит смотреть за тем, как будут (будут ли) происходить переговоры США — Индия, США — Саудовская Аравия, США —ОАЭ, США — Израиль (особенно в контексте ядерной сделки с Ираном). Но даже если все пойдет по самому позитивному для нас сценарию, минимальный временной лаг для реализации этого закона — конец 2025 года.
Но параллельно с этим надо смотреть на рейтинги Трампа и их корреляцию с отношением к РФ и Путину. Ухудшение рейтингов будет заставлять Белый дом быть более решительными.
Отдельно хочу остановиться на “сенсационной” новости Bloomberg о том, что Путин болен летним наступлением и считает, что именно этим летом ему удастся сделать прорывы, хотя военные аналитики не понимают, на чем базируется этот оптимизм. Я об этом говорю уже пару месяцев, но западные аналитики не замечают еще три весомые причины, почему он хочет продолжения войны:
- путинский режим опирается на проактивное меньшинство (до трети населения), которое хочет полного уничтожения Украины. Остановка войны может привести к тому, что большая часть этих людей перейдет в реальную оппозицию. Что с этим делать, пока Кремль не понимает;
- внутриполитический блок Кремля только приступает к формированию системы, в которой возвращающихся с фронта ветеранов будет контролировать не только ФСБ и МВД, но и сами ветераны. Осенью пройдет единый день голосования, где будет апробирована идея “каждый десятый депутат будет ветераном”. Затем эту систему надо будет “апробировать и дорабатывать”. Раньше чем к началу весны 2026 года Кириенко и ко вряд ли скажут, что они готовы к возвращению людей. И это лишь один аспект подготовки к возвращению к миру;
- в России развернулась крупнейшая в истории (после 1917 года) кампания по национализации и реприватизации. Главных бенефициаров — 6 (Чемезов, Кириенко, Ковальчуки, Ротенберги, Сечин, Патрушев), еще примерно 10 семей есть во втором эшелоне всей этой истории. Остановка войны означает как минимум замедление национализации. И я уверен, что эти люди из ближайшего круга Путина делают все, чтобы война не имела шансов на остановку.
Теперь о перспективах: я продолжаю считать, что следующее переговорное окно возможностей откроется не раньше конца 2025 года. При этом я не исключаю, что к переговорам, возможно, будет подключен Китай в рамках переговоров в треугольнике США — ЕС — Китай.