Украина не могла вернуть политзаключенных из России с конца 2019 года. А уже после начала полномасштабного вторжения РФ информации об украинских политзаключенных становилось все меньше. Их не посещали послы или консулы, поскольку дипломатические связи разорваны, а родные не могут оплатить им адвоката или перевести деньги.
Пленникам Кремля удавалось изредка передавать письма, но и это только благодаря российским правозащитникам, которых самих могли арестовать российские власти.
Одним из таких политзаключенных является Валентин Выговский, который уже два года предоставляет информацию о своем состоянии через электронные документы вместо живых писем.
Журналисты Фактов ICTV встретились с отцом украинского политзаключенного Петром Выговским, чтобы поговорить о судьбе пленника Кремля Валентина Выговского.
Пять лет в ШИЗО и гимн России
Валентин Выговский был активистом Евромайдана и участником Революции достоинства. По надуманным обвинениям он был заключен в России с сентября 2014 года. Власти РФ присудили ему 11-летний срок тюрьмы. Сначала он был в одиночной камере, а сейчас есть незначительное послабление. Но жизнью это не назовешь, рассказывает отец.
— Это немного легче, чем штрафной изолятор, где Валентин пробыл пять лет. Сейчас он в камере на нескольких человек, может спать на час дольше, и уже, как в ШИЗО, не забирают единственную скамейку посреди дня. В штрафном изоляторе он мог целый день только или ходить, или стоять. Сейчас есть даже телевизор, правда там только одна программа, — рассказывает Петр.
По самому телевизору сыну показывают гимн России и рассказывают, каким “молодцом” является российский диктатор Владимир Путин. Но Валентин на это не ведется, добавляет отец.
Валентин Вигівський / Фото: Людмила Денісова
Правда, новостей от Валентина совсем немного, добавляет он. Раньше сын регулярно писал письма, где умудрялся высмеивать российские порядки. Сейчас в тамошней пенитенциарной системе действует очень жесткая цензура. И возможности отправить письмо, с тех пор как были прерваны дипломатические, почтовые и финансовые связи, сейчас нет. Поэтому известия о себе Валентин передает через немногочисленных российских правозащитников.
— У нас ограничена возможность переписки, эти все письма приходят в адрес россиян, и он должен заботиться, чтобы не подвергнуть их опасности. Это первый момент. А второй — в последнее время у них в тюрьмах усилился контроль за высказываниями. Если сказать хоть одно кривое слово в сторону России или ее армии — могут добавить еще несколько лет тюрьмы. У Валентина срок — 11 лет. Девять с половиной он уже отсидел. Цензура сейчас очень жесткая. Сейчас в письмах, которые для нас перефотографируют правозащитники, зачеркнуты целые строки. А недавно пришло письмо, где четверть была отрезана ножницами. Я пытался исследовать, что там зачеркнуто, но у меня не получилось, — рассказывает Петр Выговский.
Петро Вигівський, батько Валентина
Россия усилила репрессии против политических заключенных
Сейчас в заключении РФ следует быть максимально осторожным, поскольку Россия использует любую возможность, чтобы продлить срок пребывания политических заключенных за решеткой, говорит бывший заключенный Владимир Жемчугов. Он отсидел в так называемой ЛНР почти год — с сентября 2015-го по сентябрь 2016-го, и знает, какие порядки в тамошних заведениях:
— За нарушение дисциплины в тюрьме могут продлить срок на год или два. Насколько я знаю, за три замечания человека могут признать злостным нарушителем. А замечания могут быть за все. Например, за то, что не поднялся с кровати, когда охрана зашла в камеру. Причем к политическим (заключенным, — Ред.) отношение хуже всего. Как во времена Сталина, НКВД считал этих политических наиболее опасными, даже более опасными, чем убийцы, другой криминалитет или, например, насильники, так и сейчас. Россия увидела, что эти люди, возвращаясь из плена, часто становятся активными общественными деятелями, их уважает общество, они выступают против России — это и есть самое ужасное для Путина, — рассказывает он.
Связь только через правозащитников
После начала полномасштабного вторжения России в Украину в 2022 году украинским заключенным стало сложнее. Если в застенках так называемых ЛНР или ДНР о помощи украинских дипломатов речь не шла, то сейчас та же ситуация по всей территории России.
Оттуда нельзя отправить письмо, потому что связь прервана. Проблемой является и перевод денег как на услуги адвокатов, так и самим заключенным.
Правда, Владимир Жемчугов говорит, есть несколько путей. Россия научилась обходить ограничения, например для этого используют виртуальную интернет-валюту, однако не детализирует, как это делается. Но львиная доля помощи украинцам лежит на российских правозащитниках, которые готовы рисковать собственным благосостоянием, здоровьем и даже волей, чтобы остаться порядочными людьми.
Петр Выговский говорит, тех, кто решается помогать украинцам, увольняют с работы, бросают за решетку, им приходится бежать за границу.
Эту информацию подтверждает Александра Матвийчук, которая возглавляет Центр гражданских свобод. В 2022 году ее организация получила Нобелевскую премию мира. Центр документирует российские преступления с 2014 года.
И то, что Россия творит сейчас в отношении украинцев и даже собственных граждан, не сравнить с прошлыми годами. Количество правозащитников в стране-агрессоре уменьшается с каждым днем. Несколько дней назад друга Александры Матвийчук — сопредседателя правозащитного центра Мемориал Олега Орлова, приговорили в России к 2,5 годам колонии.
В последний раз украинских политзаключенных удалось освободить в 2019 году
Что касается украинских политзаключенных — то их в последний раз удалось вытащить из России в 2019 году, рассказывает Александра.
— В Минских договоренностях был пункт о немедленном освобождении всех заложников и военнопленных. И последние освобождения произошли в 2019 году. 7 сентября освободили 34 человека, включая Сенцова, и в конце декабря — это было три человека из Донецкой и Луганской областей, включая журналиста Станислава Асеева. Затем была двухлетняя пауза, тупик, когда Россия требовала каких-то политических уступок. То требовали воду в Крым, то тотальную амнистию боевиков, то внесение изменений в украинскую Конституцию. Россия относилась к людям как к мешкам с картошкой. Появились коэффициенты, мы одного меняем на троих. И так прошло два года до полномасштабного вторжения. И люди застряли, — рассказывает руководительница ЦГС.
Сейчас речь идет о тысячах гражданских людей, военнопленных. Кроме того, есть люди, как и в местах несвободы с 2015, 2017 и 2019 годов, которые продолжают сидеть, говорит Матвийчук.
— Нет ни одного международного правового механизма, который бы Россия выполнила. Я напомню, что в 2022 году международный суд ООН обязал Россию вывести свои войска. Она этого не сделала. Что уж говорить о решениях комитетов, или ЕСПЧ, или каких-то квазисудебных органов. Россия игнорирует все нормы международного права. И это честный ответ. Но это не значит, что мы должны сложить руки и не добиваться освобождения. Это означает, что у нас нет понятных алгоритмов. Мы должны вырабатывать стратегии и задействовать индивидуальный подход к людям, — объясняет правозащитница.
Фото: УНІАН
Александра Матвийчук рассказывает, что люди, которым Россия фабриковала приговоры с 2014 года, сейчас сидят за шпионаж, диверсию, участие в террористических организациях. А это означает сроки от 6 до 16 лет. Теоретически им скоро уже на волю, но так просто могут не отпустить.
Владимир Жемчугов вспоминает сталинскую репрессивную машину.
— В сталинские времена политическим давали два срока. Если просто сочувствовал, это тянуло на 10 лет, если боролся с советской машиной, давали 25 лет. Примерно то же самое действует в России сейчас. 10 лет или 15. Я не могу представить, отпустят наших политических, когда их срок завершится, или нет, — говорит Жемчугов.
Он также приводит страшные данные, не конкретизируя фамилий. Человека, которого схватили на оккупированной части Донецкой области и пытали в застенках так называемой ДНР, все же отпустили, но на свободе экс-узник пробыл недолго. Сразу за порогом заведения его схватили и отправили в оккупационную армию, где он и погиб.
Уполномоченный Верховной Рады по правам человека Дмитрий Лубинец рассказывает, что только из Донецкой и Луганской области есть 208 человек, которых схватили до полномасштабного вторжения. Кроме того, есть крымчане. Но за время большой войны вернуть в Украину удалось только двух гражданских. Сейчас Украина будет обращаться за помощью к партнерам, в частности к Катару, который уже помог Киеву вернуть нескольких похищенных детей.
