К войне против Украины Россия готовилась долго: наращивала нашу экономическую и газовую зависимость, активно нашпиговывала и россиян, и нас пропагандой и разваливала украинскую армию. На сегодняшний день доказательств этому множество.
– Стратегическим заданием России практически все эти годы было снизить оборонный потенциал Украины, а в целом — вернуть Украину в сферу своего влияния. Это делалось и путем переговоров, и через инфильтрацию своих агентов на территорию Украины, и даже в украинские правительства. Как мы знаем, перед Майданом, перед Революцией Достоинства у нас были люди, которые занимали высокие должности и в тоже время были гражданами Российской Федерации, – рассказывает министр обороны Украины (2019-2020 гг.) Андрей Загороднюк.
Некоторые вещи им удались. Из-за действий предателей в самом плохом состоянии украинская армия оказалась как раз перед вторжением 2014-го.
– К началу войны у нас были бригады, в которых физически не заводилась ни одна единица техники, у нас было несколько тысяч костюмов, то есть формы полевой на складах, у нас практически не было никаких резервов, а большое количество оборудования не работало или не было готово. У нас фактически было расформировано медицинское управление. Оно должно было работать как полевая медицина, то есть медицина на поле боя.
Также не существовало главного управления логистики того времени. Его просто не было. Было расформировано главное оперативное управление. Таким образом, фактически некому было планировать операции.
Это все создавалось заново в кратчайшие сроки, так сказать, практически с колес. И это позволило Украине выстоять. Но на начало войны кто-то очень активно готовил Украину к поражению, и это было совершенно сознательно, – говорит Загороднюк.
Затем начались подрывы складов с боеприпасами, что тоже было целенаправленной диверсией. Так было в Балаклее, Ичне, Калиновке.
– Речь идет и о подрыве наших складов боеприпасов на территории Украины, и на территории других стран. Как мы знаем, и в Европе они взрывали склады. Это также была часть общего плана уменьшения боеспособности. Уничтожили большое количество. Точных данных, как мы знаем, в свободном доступе нет. Но мы говорим о длительном периоде, говорим, возможно, о месяцах войны, которые могли бы поддерживаться за счет тех складов, — отмечает Загороднюк.
Крым с начала независимости Россия всячески пыталась превратить в пятую колонну.
Черноморский флот, который должен был дислоцироваться временно, фактически превратил полуостров в российскую военную базу.
– Вообще тот факт, что они оставались в Севастополе… Мы знаем, что это должен был быть временный момент. Они уже готовили площадки в Краснодарском крае, азовских, черноморских портах России, чтобы увеличить там свое присутствие. Но им удалось остаться в Севастополе и на этой базе развернуть свои возможности, которые потом стали основой для захвата Крыма, — отмечает Андрей Загороднюк.
Кроме того, для России всегда был важным вопросом, каким образом забрать у Украины Крым. Соседи вели эту работу по многим направлениям. Кроме усиления военного присутствия, Россия постоянно проводила там активные гибридные действия, ведь акты сепаратизма там были и в 90-х.
– Фактически можно сказать, что гибридные методы были изобретены в Крыму. Они активно работали с населением, распространяли пропаганду среди населения, создавали так называемые “русские клубы”, активно занимались культурной гибридной кампанией. Учреждали там подразделения своих учебных заведений, и постоянно среди населения Крыма шла разъяснительная работа, что Крым должен “вернуться” в состав РФ, — говорит бывший министр обороны.
Кроме того, патриотически настроенная часть населения, прежде всего крымские татары, абсолютно себя не видевшие в составе РФ, постоянно подвергалась репрессиям, притеснениям. И пропагандистская работа шла годами.
— Россия за десятки лет навязала нам и экономическую зависимость, которая тоже сковывала стремления Украины. Экспортные войны, шоколадные, сырные, но прежде всего газовые Россия постоянно использовала как шантаж: выйдем с орбиты ее влияния – поплатимся. Все это тоже было целенаправленно. В 1991 году мы потребляли 118 млрд кубометров газа, в 2021 году эта цифра сократилась почти в четыре раза. Газ, реальную цену которого мы действительно долгое время не знали, стал для Украины наркотиком, а для России — инструментом влияния, — говорит советница министра энергетики Лана Зеркаль.
Она объясняет, как северный сосед сделал нас зависимыми.
— Кое-что закладывалось в контракт, кое-что шло политикам на счета, мы жили в этой коррупционной составляющей, когда никто не знал, какова же реальная цена газа. И только в 2015 году, после того как мы отказались от российского газа окончательно и начали покупать на рыночных началах, их рычаг влияния на украинских политиков исчез. Это было очень тяжело, мы заплатили свою цену, но пока у нас нет зависимости от России по энергоносителям, — говорит Зеркаль.
Действительно, газ всегда использовался россиянами как рычаг влияния, и прежде всего — политического.
— Все эти соглашения о создании РосУкрэнерго и прочее происходящее вокруг газовых вопросов, включая даже Харьковские соглашения, которые касались скидки, были направлены на политическую коррупцию и на то, чтобы сделать Украину более слабой, — говорит Зеркаль.
Зеркаль отмечает, что Россия не просто влияла на политику в Украине, а буквально руководила ей до 2015 года. Потому что энергоносители являются основополагающими в функционировании всей экономики.
– Мы очень сильно зависели от россиян, и они удерживали нас не только от вступления в НАТО, Европейский Союз, но и вообще от развития. Потому что когда у вас есть дешевый газ, то это развращает. Это развращает не только политиков, использующих эти деньги на выборах или для других политических интересах, но и сдерживает вложения в добычу и энергоэффективность. Именно поэтому мы сейчас так плохо развиты в плане энергоэффективности, — отмечает Зеркаль.
Тем же инструментом россияне пользуются сейчас с европейцами, отмечает дипломат. Они тоже сильно нарастили зависимость европейцев от своего газа, и их дешевый газ сдерживал развитие альтернативных источников энергии в Европе.
— Россияне рассчитывали, что они то же смогут сделать и с европейцами. В их планах было полное владение европейским рынком. Украинского маршрута и маршрута через Беларусь на Польшу им было мало, они еще построили Северный и Турецкий потоки. То есть, они пытались создать ситуацию, в которой Европа будет полностью зависеть исключительно от их газа, и они будут диктовать условия существования Европы и вообще всего мира. Они готовились к этой войне очень долго. Если бы они смогли достичь своих целей в газовой сфере и полностью сделать европейцев зависимыми от российских газовых поставок, нам было бы гораздо тяжелее, и, я думаю, что мы могли бы потерять свою независимость, — говорит Зеркаль.
Кроме того, россияне всегда хотели получить контроль над украинской газотранспортной системой. У них получилось это и в Беларуси, и в Грузии. Они контролируют газотранспортную систему почти всех бывших союзных республик.
Также Россия готовила основу для оккупации и на информационном поле. Идеологическая составляющая была очень важна для России. Она пыталась очень разными способами унифицировать постсоветское пространство под свои интересы. Но в первую очередь всегда была нацелена на Украину.
Для этого использовалось и медийное поле, причем в широком смысле – не только СМИ, но и кино, книги, другие платформы по мере того, как мы двигались с 1991 года, — говорит руководитель фактчекерской организации StopFake Евгений Федченко.
— С одной стороны, интернет создавал для нас новые возможности разнообразить свое информационное поле, но и Россия подходила к этому очень гибко. И если она видела какие-то появившееся возможности, то сразу пыталась это использовать в качестве инструмента для того, чтобы продвигать свои нарративы. И эти нарративы в течение лет были одними и теми же. Она опровергала факт распада, например, Советского Союза, она унифицировала советское наследие в разных сферах: исторической, технологической. Мы также должны понимать, что в России своей идеологии так и не возникло, она фактически продолжала эксплуатировать советскую идеологию и советские же приемы пропаганды, — говорит Федченко.
Все эти нарративы были адресованы и внутренней российской аудитории, чтобы оправдать полномасштабную агрессию, и с надеждой, что определенная доля украинской аудитории примет сторону оккупантов.
— Если мы вспомним, то в начале вторжения Путин действительно апеллировал к собственному видению истории Украины. Что никакой Украины на самом деле не существовало, что это выдумка то ли Ленина, то ли Хрущева. Этот миф Россия культивировала на многих уровнях. Так же она пыталась культивировать его в Украине на уровне локальных общин и отдельных регионов. Например, в Крыму это сработало очень мощно. Они и с Донбассом целенаправленно “работали” и насаждали этот миф. А еще использовали правило “разделяй и властвуй”. Формирование таких искусственных региональных идентичностей помогало России раздроблять Украину и создавать мнимые искусственные конфликты, — говорит Федченко.
Однако созданные больные идеи и мифы сработали только на российскую аудиторию. С цветами оккупантов в Украине 24 февраля никто не встречал. Армия устояла и заручилась поддержкой всего мира. Путин просчитался после десятков лет планирования.