Факты ICTV встретились с Иваном Федоровым на Михайловской площади в Киеве. Сюда он приезжал по делам, в частности, чтобы рассказать, что происходило в Мелитополе 24 февраля.
Разговор оказался долгим, пожалуй, немного неожиданно, ведь на встречу он оделся не по-зимнему. Во время разговоров к нам подходили люди — беженцы из Мелитополя, которые узнали своего мэра.
Вероятно, они одни из тех, кто ходил на митинги. И за Украину, и с требованием освободить Федорова из российского плена, где он пробыл неделю.
Наступление началось перед 5:00. Тогда поступила информация о первых ракетных обстрелах. Мэр Мелитополя рассказывает, что прежде всего россияне атаковали военный аэродром, где дежурила авиация.
Уже через полчаса в отделении полиции началось рабочее совещание, где пытались расписать план действий, ведь к быстрому наступлению город оказался не готов.
— У меня как у городского головы не было информации, что 24-го что-то должно случиться. Поэтому мы пытались понять, что мы можем сделать, а что нет. Никаких четких указаний не было. Мы пытались организовать как-то военных. А авиации поступил приказ покинуть базу, и мы поняли, что в городе остаются только гражданские. Нет силовиков, нет территориальной обороны – им также приказали выйти за пределы города, и мы остались почти сами, – рассказал Федоров.
Все же в первые часы российсого наступления тероборона приняла сражение в южной части Мелитополя. Сожгли несколько вражеских бронемашин. Но в 16:00 наши военные отошли.
Почему это произошло – мы узнаем уже после войны, говорит Федоров. Четкий разбор ситуации уже проводился в Запорожье. Туда специально приезжал президент.
И все же реалии были следующие: в 15:00 оккупанты установили на въезде в Мелитополь со стороны Крыма первый блокпост. В 16:30 на следующий день захватчики въехали в город, и команда мэра перебралась в так называемый резервный пункт управления. В тот же день оккупанты зашли в исполком. Иван Федоров вспоминает:
— Зашли туда ордой, побыли 5 минут, разнесли все и вышли. Нас уже не было.
Эвакуацию в таких условиях провести было очень сложно. Жители выезжали сами, ведь власти не владели даже информацией, какой путь безопасен, а куда лучше не ехать. Ситуация менялась быстро.
Еще две недели в городе продолжали функционировать украинские власти. Прежде всего, они пытались восстановить в Мелитополе электроэнергию, отопление и связь, которые исчезли из-за обстрелов. А еще город ждал украинскую армию.
Федоров вспоминает, как 25 февраля пришла радостная новость: в Мелитополь вошли 12 украинских танков. Но реалии оказались не такими утешительными.
— Мы обнадеживающе подумали, что сейчас все закончится, но, к сожалению, наши танки смогли просуществовать всего несколько часов и с потерями покинули город. Силы точно были неравными. Когда вы спрашиваете, сколько было россиян — это тысячи единиц техники. Она была сконцентрирована в южной части Мелитополя. И наши 12 танков точно не могли бороться с таким количеством рашистов, — рассказал Федоров.
Далее мэр вспоминает, с какими прихотями к нему пришли россияне.
— Была первая встреча. На ней рашисты предложили убедить людей согласиться с российской оккупацией. Мы, конечно, отказались. Сказали, что нас выбрал украинский народ по украинскому законодательству. Все, что мы готовы были делать – это обеспечивать жизнедеятельность нашего города, но при одном условии – что украинский флаг будет оставаться на центральной площади Мелитополя. Я был удивлен, но они согласились.
Он провисел до моего плена. Где-то в первых числах марта россияне начали охотиться на этот флаг. Сначала начали атаковать нашу станцию ГСЧС, потому что хотели найти высокую лестницу. Затем они взялись за горсвет, где также находились автоподъемники. Ведь у нас был самый высокий флагшток в Запорожской области. Когда меня 11 марта забрали в плен, они сорвали это знамя и повесили советское, — вспомнил Федоров.
— А как это жить рядом с оккупантами?
— Две недели в оккупации – это экзамен ежедневно. Ты не знаешь, с какими проблемами придется бороться. Пришлось преодолевать проблему мародерства. Она меня удивила, потому что воровали во многих случаях местные жители. Многие магазины ограбили и российские солдаты.
– Что сейчас происходит в городе?
— Россияне до сих пор только физически котролируют город, но они так и не смогли понять и переломить наших жителей. Это для них разрыв шаблонов. Ибо в их методиках было написано: На въезде в город вас будут встречать. Их действительно встречали, но с украинскими флагами.
– Что же тогда происходило во время референдума? Российская пропаганда распространяла видео, будто местные радуются будущему присоединению к “империи”. Хотя говор у спикеров совсем не походил на мелитопольский.
– Не было никакого референдума. Это была только картинка, и на ней никто не видел, как мелитопольцы физически голосовали. Может быть, 100, 200 или даже 500 человек пришли на этот референдум. Но если мы вспомним, что это — 150-тысячный город, в котором проголосовало 500 человек, то этим 500 людям мы с радостью купим билеты и отправим их туда, куда они хотят, но город не сдается.
— Сколько человек осталось в городе?
— На сегодня – где-то 50-60 тыс. жителей. Где-то треть. Было несколько волн на выезд. Самая масштабная продолжалась первые 2 недели. Потом люди выезжали перед 1 сентября, ведь хотели, чтобы дети ходили в украинскую школу. Еще одна волна была как раз перед псевдореферендумом. Затем – перед Новым годом, когда они объявили мобилизацию.
– Как сейчас можно выехать из оккупированных территорий Запорожской области?
— Васильевка, через которую можно было эвакуироваться, полностью заблокирована, поэтому выехать можно только через временно оккупированную территорию. Пункт пропуска в Васильевке закрыли почти два месяца назад. Обещали открыть 15 января. 15 января как всегда обманули, и сейчас не понятно, заработает ли он вообще.
Поэтому пока выезжают только через временно оккупированный Крым. У нас согласован меморандум с Румынией, где ждут мелитопольцев. Их там должны размещать, кормить, там люди могут дождаться деоккупации.
– Насколько важную роль сейчас Мелитополь играет в российской логистике?
– Сегодня Мелитополь и Мелитопольщина – это основная военная база россиян в Запорожской области. Оккупанты там везде: в школах, учреждениях культуры, в квартирах. Россиян в Мелитополе больше, чем местных. Это и российские военные, так называемые гастролеры, которых оккупанты завезли для работы в придуманных ими органах власти. Это сотрудники ФСБ, разведки и так далее. Их там десятки тысяч.
Но жители постоянно сопротивляются. По меньшей мере 1 тыс. активистов они забрали в плен за этот год, людям не дают свободно передвигаться, у них проводят регулярные обыски, не дают общаться между собой. Недавно выключили оборудование крупнейшему провайдеру интернета в Мелитополе – то есть интернет в городе недоступен.
Мелитопольцы заставляют получать российские паспорта. Ведь если нет рашистского паспорта, ты не можешь пользоваться имуществом, не можешь лечиться в медучреждениях, не можешь получить помощь в 10 тыс., которую они обещают. Они делают все для того, чтобы без рашистского паспорта ты не чувствовал себя человеком во временной оккупации.
— Так сколько людей на него согласились?
– Количество таких людей незначительное. Но мы должны понимать, что у жителей заканчиваются деньги на существование. Рашисты полностью заблокировали обращение гривны. Ею невозможно рассчитаться. Они также отключили доступ к терминалам, которые ранее работали и через которые люди могли рассчитываться карточками.
Они все делают для того, чтобы наши жители брали рашистские паспорта, и я знаю случаи, когда молодежь берет паспорта только для того, чтобы выехать из этих территорий. Едва покинув их, паспорт они рвут и больше никогда не используют.
– Какие еще методы устрашения используют россияне?
— Людей хватают, держат в плену, пытают током, кому-то простреливают руки или ноги. Я лично общался с теми, кто после выхода из плена на несколько месяцев должен был ложиться в больницу. Люди ведь ходить не могли. А вы знаете, что у них есть еще один вид пыток? Так называемое сафари.
Это когда они на последнем блокпосту в Васильевке зачитывают постановление о депортации, потом говорят: Бегите в сторону Украины, и начинают стрелять. Кто-то успевает добежать, кто-то нет.
Последняя группа, которая смогла выйти оттуда — это десять человек, а в своих пропагандистских пабликах россияне рассказывают, что они выпустили сотни людей. И мы не знаем, где эти люди. Мы не знаем, вернули ли их в плен или эти убитые так и лежат где-то в серой зоне.