На карте Херсона Сиреневый парк – это почти конец города. Рядом уже Чернобаевка.
1 марта именно здесь более 40 человек с гранатами, пулеметами и коктейлями Молотова вышли сдерживать россиян, которые заходили в город. В тот день, по данным следствия, погибли 24 защитника Украины.
С Надеждой Хандусенко встречаемся на майдане Независимости. В Киеве она живет полгода. Из родного Станислава, села, что в нескольких десятках километров от Херсона, выезжала еще когда он был оккупирован.
Стало совершенно невозможно. Детям нужны были условия, школа. Она признается, что купила билеты на поезд, чтобы на годовщину гибели мужа быть дома. Ее Сергея убили в Сиреневом парке 1 марта.
– Утром 24 февраля я проснулась от его суеты, он собирал вещи. Говорит: война началась. Собранная сумка мужа стояла у двери. Потом был звонок, сказали, что они должны ехать. Он уехал 24, а 25 под вечер вернулся домой. Вернулся и сказал, что их распустили. Потом снова утром позвонили и сказали, что надо собираться, – рассказала женщина.
Надежда Хандусенко
За эти несколько дней события развивались с молниеносной скоростью. 24 февраля российские войска заходят на Херсонщину через Каланчак и Чонгар. С 05:00 начинают обстреливать аэропорт Чернобаевка под Херсоном.
Вражеские войска движутся быстро. По дороге окружают города и села блокпостами, блокируя въезды и выезды. Уже к концу дня под российским контролем – левый берег. Геническ, Скадовск, Алешки, Новая Каховка, Каховка.
Вражеские войска останавливаются перед Антоновским мостом. 26 февраля украинские войска вынуждены отступать. Россияне на подъезде к Херсону. Муж Надежды в то время на своей машине ехал в город.
– Ему сказали: забери, кого сможешь, по дороге. И он своей машиной вез. Что происходило у них – я мало знаю. Говорил, что люди неподготовленные, он их учит. Сам он служил 15 лет, с 2014-го по 2019 год был в АТО. Когда уволился, я просила: побудь немножко дома, – вспомнила Надежда.
Что происходило – знает Станислав Вазанов, старший боевой медик роты в 192-м херсонском батальоне Сил ТрО. Он выжил в том бою.
Говорит: это чудо, потому что когда потом приезжал в Сиреневый парк, понимал, что даже более крепкие деревья, чем то, за которым прятался он, были просечены насквозь. Вазанов думает, что россияне знали, что в этом месте будут теробороновцы.
– До войны я занимался ремонтами, в руки оружие взял после вторжения. 25 февраля пришел записываться в ТрО в Белозерке, но нам сказали, что нет оружия и обмундирования. 26-го нас повезли в Херсон, и до 1 марта сидели в интернате на Кулика. Нас там было человек 500-600. 1 марта мы приняли бой в Сиреневом парке. У каждого второго по гранате, у кого-то 1-2 бутылки коктейля Молотова, в основе нашего батальона – люди из Белозерки.
Мы услышали, как завелись двигатели, выехал БТР, два БМП. Силы не равны. Что сделаешь с коктейлем Молотова против бронетехники? Люди, которые были в самом парке, 20-25 м от бронетехники, даже не имели шансов выжить. Все длилось 15-20 минут, крыли из всех видов вооружения, до часа где-то зачистка. Это россияне добивали наших раненых. Поступил приказ – отходить, – рассказал Вазанов.
Надежда Хандусенко в то время была дома, в Станиславе, пыталась созвониться с мужем. Он ее набрал очень рано, предупредил, что будет занят, и потом связь пропала.
– В 11:00 меня набрала знакомая и сказала, что наших мужчин разбили. Я начала звонить Сергею, он трубку не брал. В 13 часов мне с мужа телефона позвонили. Говорили на русском языке. Сказали: Здесь лежит ваш муж и еще 9 человек. Я попросила описать его, все сходилось, кроме цвета обложки паспорта. У меня был номер его сослуживицы, она сказала мне: Не волнуйся, еще ничего не известно, никто не выходит на связь, – рассказала женщина.
Сергей Хандусенко
Надежда набрала сестру своего мужа Викторию. Ее муж, Константин Мальцев, как оказалось потом, тоже был в Сиреневом и там погиб.
– Где-то в 12:45 перезвонила жена брата, плакала, сказала, что не может до него дозвониться. Сказала звонить Косте. В 13:00 мне с его телефона ответил мужской голос, это был охранник с коммунального предприятия, что рядом, они все видели. Он рассказал, что Костя ехал на велосипеде, за плечами был автомат, ехал со всей силы, а навстречу ему ехал российский БТР, и они его расстреляли. Я видела ранения, дырка на полголовы, – рассказала Фактам ICTV Виктория Мальцева.
Виктория говорит, ее муж не был в теробороне. Он не умел пользоваться оружием, но не мог оставаться в стороне. Хотел раздобыть автомат.
– Мой брат его не взял, но они договорились, что Костя будет ездить в разведку, и он ездил на велосипеде. Снимал видео, мы были вынуждены все удалить, построил баррикаду своими руками на улице рядом. 1 марта мой брат поехал в Сиреневый парк, с мужем созванивались каждый час, где-то в 11:00 я набрала, он был дома, сказал, что идет бой и все уверены, что отобьют, я его просила: Костя, не иди туда, ты безоружен. А у него была навязчивая идея – получить автомат. И видно, он не сдержался, – рассказала Виктория.
Костантин Мальцев
Сиреневый парк – не единственное место, где теробороновцы пытались остановить россиян, рассказывает капеллан 124-й бригады Максим Барвинов.
Еще они заходили со стороны Новой Каховки, это Бериславское шоссе, и со стороны поселка Камышаны. Там их тоже ждали. На Камышанском направлении известно о пяти погибших. Максим Барвинов – тоже участник тех событий.
Говорит, когда поступила информация о расстреле в Сиреневом, другим был приказ встретить врага в другом месте, на улице Железнодорожников.
– Мы поехали туда на трех легковых машинах, увидели, что уже идет боевая техника, и поняли, что мы ничего не можем сделать, разъехались по домам и ждали приказа, чтобы осуществлять партизанские действия, – рассказал мужчина.
194-й батальон белозерской части А7360, который, в частности, принял бой в Сиреневом парке, возглавлял майор Дмитрий Кузьменко.
9 марта 2022 года его наградили За личное мужество и самоотверженные действия, проявленные в защите государственного суверенитета и территориальной целостности Украины, верность военной присяге.
Когда регион захватили, он остался на оккупированной территории. Впоследствии появился в эфире российских телеканалов, на камеру подавал документы на российский паспорт. А также пропагандисты рассказывали, что Кузьменко присоединился к рядам российской теробороны.
Когда Херсон освободили, он остался на деоккупированной территории. Как сообщили Фактам в СБУ Херсонской области, он фигурирует в производстве по статье 111 Уголовного кодекса (государственная измена). Информацию о его возможном сотрудничестве с россиянами проверяют.
Дмитрий Кузьменко согласился пообщаться с Фактами. Говорит, в пропагандистских сюжетах снимался под давлением, несколько дней пробыв в подвале. Далее оккупанты планировали его убить, но спасло то, что украинская армия начала атаковать места скопления сил россиян, а затем освободила правый берег.
Говорит, что он не предатель, а, как и другие участники боев в Сиреневом парке, тоже выполнял приказ от своего руководства, когда вместе с ребятами шли туда.
– Когда отдали приказ, была информация, что в городе россиян нет, мы когда начали изучать обстановку, понимали, что они уже на территории нефтезавода. Но никто об этом не говорил, – рассказал мужчина.
Силы территориальной обороны Херсонщины в то время возглавлял Дмитрий Ищенко. Ранее, в комментарии Суспільному он рассказывал, что у него было две команды.
– Во-первых, собраться. И мы собрались. Во-вторых, выйти на Антоновский мост. Но оттуда мы отошли, потому что нас начали крыть авиацией. Мы вышли на Надднепрянское, но там не размещались. Переехали на улицу Паровозную, где было мало места для всех. Тогда мы разместились в школе-интернате на Кулика. Оттуда уже работали над охраной общественного порядка, патрулировали город. По возможности, мы должны были не пустить противника в Херсон, – сказал он.
О том, что в Сиреневом будут неравные силы, убеждает, тоже не знал. Разведка работала только в городе, внешней разведки не было.
Почтение памяти
На месте боев в Сиреневом парке установили памятный знак. Позже здесь планируют большой мемориал, но уже после победы, говорит Максим Барвинов.
Сам он после боев три месяца прятался от россиян на оккупированной территории, передавал российские координаты украинским воинам. Выехать через блокпосты не мог, силы Специальных операций впоследствии вывезли его по реке. Сейчас он продолжает служить в Херсоне, как и Станислав Вазанов.
На Херсонщине и Дмитрий Кузьменко. Говорит, хочет, чтобы память о тех событиях не исчезла. После того, как Херсон освободили, сконтактировался с родственниками погибших. Звонил и Надежде Хандусенко.
Она с детьми планирует со временем вернуться домой. Сейчас восстанавливает документы мужа, чтобы дети могли получать пенсию. Это, как оказалось, не так просто: много бюрократической волокиты. Ее муж похоронен в Станиславе.
– 3 марта волонтеры, с которыми я сконтактировалась, начали сбрасывать фотографии, и там было его фото, мне сказали, что его похоронили на кладбище геологов. В апреле мне позвонили из морга, что их эксгумируют, идентифицируют. Забрать тело мужа помог сельский голова Станислава, никто другой не хотел туда ехать, – рассказала женщина.
Могила Костянина Мальцева – на херсонском кладбище.
– Мой – муж герой. Я даже не пыталась его отговорить, я понимала, что если у него есть желание, то он должен это сделать. Мой сын сейчас учится в военном училище имени Богуна. И хоть мне это и болит очень, у меня погибли два самых близких человека, я понимала, что ему это нужно, – сказала Виктория Мальцева.
