Александра Конева назначили начальником Харьковского областного ТЦК и СП в начале апреля.
Полковник с боевым опытом возглавил областной ТЦК в непростой период: армия требует постоянного пополнения, а добровольцы закончились.
Многие мужчины месяцами не выходят из дома, чтобы не встретить группы оповещения и не получить повестку.
В соцсетях звучат призывы закрыть центры комплектования или надеть на работников ТЦК спецформу.
На сотрудников ТЦК совершают нападения, но и сами они не раз превышали полномочия и попадали в громкие скандалы. Из последних – избиение харьковского учителя Юрия Федяя и гибель на территории районного ТЦК велосипедиста по имени Алексей.
Что показала внутренняя проверка, пока Нацполиция и ГБР осуществляют следствие, как начальник областного ТЦК оценивает действия своих подчиненных и что думает о призывах одеть сотрудников ТЦК в спецформу – читайте в эксклюзивном интервью Александра Конева Фактам ICTV.
– Александр Александрович, в начале апреля вас назначили начальником областного ТЦК. Где вы служили до этого и какой ваш боевой опыт?
– Я был начальником Красноградского РТЦК (в 2024 году Красноград переименован в Берестин, – Ред.).
Что касается боевого опыта, то еще в 2014 году меня назначили командиром отдельного мотопехотного батальона. Мы выполняли задания в зоне АТО, затем – ООС.
В 2019 году уволился на пенсию, получив статус ветерана военной службы.
Когда в феврале 2022 года началась полномасштабная агрессия, пошел в 92 бригаду. Я оттуда увольнялся, туда и пошел.
Ориентировочно через два месяца там формировались новые батальоны. Снова стал командиром батальона.
Отбивали врага от Харькова, затем последовало Харьковское наступление, затем Купянск и за Купянском.
– Освобождали Харьковщину во время сентябрьского контрнаступления…
– Да. Все батальоны 92 бригады, в том числе и мой, освобождали Харьковщину, хотя моему батальону было тогда всего два месяца, и ребята, скажем так, были не очень слаженны.
Но на тот момент придавало сил то, что мы освобождаем родную землю. Очень быстрое контрнаступление было. Мы даже сами очень удивлялись, что так они бегут.
Но уже в Купянске, когда перешли на ту сторону реки, там уже враг стал крепче держать свои позиции, и там уже мы изрядно, скажем так, повоевали.
Затем немного в районе Новоселовского вышли на Луганскую область. После чего нас на Донбасс перебросили. И там уже ориентировочно в конце 2023 года меня пригласили в Красноградский РТЦК. Так я и попал в систему ТЦК.
– Было ли много добровольцев тогда в вашем батальоне?
– Ой, можно сказать, что тогда все были добровольцы. Когда были тяжелые моменты, когда начались большие потери, я лично разговаривал с ребятами, с бойцами, с командирами рот, взводов, настраивал их на определенные действия, самый главный вопрос был: “Ребята, сюда кого-то насильно направили?” Все говорили: “Нет, мы пришли сами”. И это помогало ставить задачу, потому что люди были мотивированы и сами шли вперед.
– А сейчас вы как начальник ТЦК что можете сказать? Много ли сейчас добровольцев?
– Вопрос насчет добровольцев – сложный. Я думаю, что добровольцами они больше становятся там, в армии.
Если их спросить, сами они пришли или их ТЦК привело сюда, то скажут, что пришли сами. Но выходит так, что люди почему-то боятся идти в ТЦК. Хотя у нас здесь плодотворно взаимодействуют с бригадами, представителями центров рекрутинга, бригад, других военных подразделений. И потом человек говорит: “Ничего себе, а что такое бывает? Нам рассказали, что в ТЦК только бьют, ломают и бросают на войну туда, где уже мясо”.
– А кто сейчас служит в ТЦК? Сколько людей с боевым опытом, болезнями, инвалидностями?
– Точную цифру мы не назовем, потому что состав ТЦК постоянно меняется. Одни ребята приходят, другие либо идут обратно в армию, либо увольняются из-за инвалидности.
В общей сложности около 80% военнослужащих ТЦК имеют боевой опыт, пополняют нас из боевых бригад. Ребята сюда попадают и без рук, и без ног, приобретают статус инвалидности, некоторые увольняются. Некоторые, наоборот, подлечиваются, помогают нам в группах оповещения.
Значительный процент возвращается обратно. Может, уже не в бригады (штурмовые или механизированные), но пополняют ряды беспилотных войск, воинских частей обеспечения, воинские части ПВО.
А военных с инвалидностью, наверное, около 20%, тех, кто остался и хочет помогать войску, помогать Украине, делать что-то для того, чтобы мы победили.
– Год назад мы снимали сюжет, когда вы еще работали в Красноградском РТЦК, и тогда в группах оповещения действительно были военные с боевым опытом и инвалидностью.
– Да, я даже помню фамилию одного из них – Назаренко. Парень без руки. Когда я пришел, он там уже служил. Участвовал в группе оповещения. Несколько раз он сходил, потом пришел ко мне и говорит: “Командир, можно я не буду туда ходить? Люди ругаются, обзывают, очень неприятно”. Но я ему сказал, зачем я это делаю – чтобы у них даже рты не открывались.
И он говорит: “Действительно, ребята говорят, что когда я в группе, меньше ругани, люди на улице молчат, меньше съемками занимаются”. Но потом попросил перевестись в бригаду. С одной рукой сдал на дроны, перевелся обратно в боевую бригаду, и у нас этого парня уже в ТЦК нет.
Были раненые, без ног, на протезах. Их тоже привлекали, но им очень тяжело ходить. Они не могут, не выдерживают, протезы ломаются, когда ходят постоянно.
Но ребята готовы помогать, потому что они были на войне. Они знают, что там нужны люди, нужна помощь и они работают на улицах, несмотря на все обиды и намеки, что они не воевали.
Фото: Факти ICTV
– А когда начал меняться состав ТЦК? Так было же не сразу?
– Я не могу сказать, когда это началось, но судя по документам, которые попадали мне в руки в 2022 году, когда я был в бригаде, то ТЦК пополнялись именно ранеными людьми, которые претендовали на инвалидность, поскольку в войсках они не могли уже выполнять свою работу.
И ТЦК тогда пополняли этими людьми, чтобы в армию можно было других призвать.
А здесь они ждали, когда получат статус инвалидности или немного подлечатся.
Потом стало больше раненых, и командование решило направить в армию тех, кто служат и были призваны в ТЦК, а в ТЦК перевести раненых ребят.
Я вам так скажу. В конце 2023 года, когда я пришел в Красноградский РТЦК, лично каждому командиру роты приказал принести личные дела и сверху положить справку ВВК. Все 100% на тот момент уже были ограниченно годными. Может, не все прошли через войну, но точно все были ограниченно годными.
– В последнее время увеличилось количество конфликтных ситуаций, связанных с ТЦК. По вашему мнению, почему это происходит?
– Конфликты во время оповещения происходят очень часто, поскольку отдельные гражданские отказываются выполнять законные требования полиции, представителей ТЦК. Вместо этого проявляют агрессию, провоцируют конфликты.
Я считаю, что это, скажем так, и благодаря средствам массовой информации, которые распространяют такие нарративы, что ТЦК – это сплошное зло, а если попадешь в ТЦК, то с тобой случатся какие-то плохие вещи. И очень часто эти нарративы сначала распространяют российские каналы, а потом подхватывают наши.
– Расскажите об истории с избиением харьковского учителя Юрия Федяя. Соцсети облетело видео, как 11 мая во время проверки документов сотрудник ТЦК нанес ему два удара. Как и почему это произошло? Как вы считаете, превысил ли свои полномочия сотрудник ТЦК?
– Мы выясняли эту ситуацию. Я лично считаю, что наш военнослужащий был неправ и превысил свои полномочия. Что касается обстоятельств, то мы заслушали объяснения наших сотрудников. Как стало известно, сначала было двое фигурантов, которые отказывались предоставлять документы и прибегали к оскорблениям. Один из них даже сбежал. А второй не сбежал. И только после того, когда уже наш сотрудник не сдержался, тот показал документы в подтверждение того, что он учитель и имеет бронь. Но это не оправдывает действия нашего военнослужащего.
– Полиция квалифицировала действия сотрудника ТЦК как хулиганство, будет суд. Где сейчас этот работник, какова его судьба?
– Очень много было мероприятий. По результатам служебного расследования к нему было применено дисциплинарное взыскание, приняты кадровые решения.
Этот военнослужащий переведен в воинскую часть, которая сейчас выполняет боевую задачу на одном из направлений, несмотря на то, что он имеет инвалидность третьей группы.
– У него есть боевой опыт? Если да, где и когда он его получил, когда присоединился к войску?
– Я не имею права рассказывать много, но этот военнослужащий действительно был призван в ряды Вооруженных сил Украины еще в 2022 году, выполнял задачи в составе одного из подразделений на Изюмском, Авдеевском направлениях. Там получил боевое ранение. После трех месяцев лечения в госпитале его перевели в ТЦК.
Служил и выполнял свои обязанности в составе группы оповещения он ориентировочно с 2023 года.
– А к тем сотрудникам ТЦК, которые стали свидетелями применения силы, какие-то дисциплинарные наказания применены?
– По моему убеждению, они также не были правы, потому что нужно было остановить своего товарища. Но я там не был, не слышал, возможно, действительно были какие-то оскорбления.
– А что говорили сотрудники ТЦК об оскорблениях, которые звучали?
– Я там не был, а пересказывать не буду. Я не оправдываю действия наших военнослужащих. Но общество должно понять, что наши группы оповещения постоянно находятся под крайне негативным влиянием.
Они идут патрулировать в таком эмоциональном состоянии, идут в негатив. У них есть приказ, который надо выполнить: пройти, оповестить, проверить документы. И они уже настроены на оскорбления и какое-то неприятное общение. И, к сожалению, не все выдерживают этого. Особенно те, которые действительно находились в зоне боевых действий, видели гораздо больше, чем те, которые им кричат, что вы нигде не были и вообще никто.
– Расскажите о гибели на территории одного из районных ТЦК Харькова 39-летнего велосипедиста Алексея. Полиция квалифицировала его смерть как самоубийство, но родные и друзья мужчины в это не верят.
Сам Алексей в группе велосипедистов ранее писал, что после предыдущего визита в ТЦК ему обещали отомстить, ведь во время стычки с сотрудником нанес ответный удар. Писал Алексей и о том, что категорически отказывается воевать, и что лучше вообще “пуля в лоб”. Что вам известно о гибели Алексея?
– Я могу подтвердить, что этот человек находился в розыске из-за неявки по повестке, выписанной в ТЦК, где состоял на учете. Потом уже полиция остановила мужчину на улице, чтобы проверить документы.
Когда выяснилось, что тот в розыске, его доставили в ближайший ТЦК. Там ему выдали повестку, направление на ВВК. Он ушел и не вернулся.
Тогда мужчину в третий раз остановили на улице Харькова. При себе у него не было документов, а любые объяснения он давать отказывался.
Чтобы выяснить обстоятельства, он добровольно пошел в ТЦК. Я подчеркиваю, что добровольно, мне докладывали.
Пока там выясняли, кто он (он был человеком неагрессивным, вел себя вежливо, все было нормально), он, скажем так, усыпил бдительность наших сотрудников и совершил самоубийство.
Почему я говорю, что самоубийство? Потому что такая версия следствия была и есть. Первое, что мы спросили у следователей, есть ли какие-то насильственные моменты? Нет, только от удара и все.
– От удара во время падения с третьего этажа?
– Да, во время падения.
– То есть других следов на теле этого погибшего не было? От избиения или издевательств?
– Да. Во время общения с полицейскими было указано, что это самоубийство.
– Действительно ли была драка между Алексеем и сотрудником ТЦК во время предыдущего пребывания в ТЦК 8 мая?
– Мне неизвестно ни об одном случае, где была бы драка. 8 мая его не задерживали, у меня нет таких данных вообще.
По моим данным, первый случай, когда он попал в розыск, имел место несколько месяцев назад.
Второй случай, когда его доставила в ТЦК уже полиция, также был задолго до 10 мая, когда его доставила уже совместная группа. Я уверен, что со стороны представителей ТЦК никаких противоправных действий в отношении этого гражданина совершено не было.
– Есть ли доказательства, что гибель была самоубийством? В полиции ссылаются на видео с камер наблюдения. Вы видели эти видео?
– Я считаю, что не имею права давать эти объяснения, потому что следствие продолжается, и все имеющиеся данные – видеозаписи и экспертизы – есть в деле.
– Этот человек мог самостоятельно передвигаться по территории ТЦК или, когда человек находится в ТЦК, должен находиться в каком-то отдельном кабинете и передвигаться под наблюдением сотрудников?
– Конечно, что они должны быть под наблюдением. Но я вам говорил, что человек вел себя вежливо. И я был на том месте, откуда он выпрыгнул. Там рядом есть обычный туалет, куда люди поднимаются по лестнице. Туалет открыт и для посетителей ТЦК, и для работников.
Предполагаю, он просто мог пойти туда, и все просто подумали, что он пошел в туалет.
– Там нет решеток на окнах?
– Там нет решеток, это же не тюрьма.
– Кормили ли его, давали ли ему воду?
– Конечно, его там кормили. К нему нормально относились, поэтому он по коридорам мог передвигаться из одного места в другое.
– Говорил ли этот человек, что отказывается воевать, что это его принципы?
– Я не буду объяснять этого, чтобы не подвергать опасности своих подчиненных.
– Видели ли вы то, что он якобы лично писал в группе велосипедистов, что не хочет воевать, лучше бы пуля в лоб, чем идти служить?
– Видел. Увидев те его слова, считаю, что он сам давно уже задумал то, что сделал.
– Было ли внутреннее расследование? Засвидетельствовало ли оно, что в действиях сотрудников ТЦК были нарушения?
– Расследование проводили представители старшего штаба. Комментировать я его не могу, но я вас могу заверить, что все виновные лица уже наказаны дисциплинарно, приняты и кадровые решения.
– Они уволены?
– Не могу это комментировать (18 мая в Оперативном командовании Восток сообщили об отстранении от исполнения служебных обязанностей начальника и заместителя РТЦК, – Ред.)
– Вы употребляете слово “виноваты”, то в чем они виноваты?
– Человек как минимум должен был быть под наблюдением, и наши сотрудники не должны были ослаблять свою бдительность.
– На фоне сложнейшей ситуации с пополнением войска в соцсетях звучат призывы отменить мобилизацию, закрыть ТЦК, одеть сотрудников ТЦК в спецформу. Как Вы к этому всему относитесь?
– Что делать с ТЦК, решать руководству страны. Мы действуем в соответствии с определенными для нас задачами – мобилизацией и призывом военнообязанных на военную службу по контракту.
Возможности наши обусловлены законодательством. Для того, чтобы мы работали в рамках действующего законодательства, созданы мобильные группы, в состав которых входят Национальная полиция, иногда даже представители СБУ (чтобы все было в рамках действующего законодательства). Задача есть, и мобилизация должна происходить.
Относительно формы могу сказать только одно. Я вам уже рассказывал, сколько военнослужащих пришли в ТЦК с фронта. Для этих ребят будет оскорблением, если им будут разрабатывать какую-то индивидуальную форму.
Я считаю, что они этого не заслужили. Они много сделали для своей страны не для того, чтобы им выдавали какую-то отдельную форму и указывали: “Смотрите, это ТЦКшник”. Они такие же защитники своей страны, как и те, которые сейчас находятся в окопах и на линии соприкосновения.
И хотел бы добавить, что я вырос в Харьковской области, учился в Харькове, поэтому наш регион я очень люблю. И считаю, что настоящий харьковчанин должен защищать свою землю, а не прятаться от мобилизации.