Украина четко шла к независимости, ничто не могло ее остановить: интервью экс-нардепа Зайца

Как 33 года назад Украина провозглашала свою независимость, что этому предшествовало и почему уже тогда было понятно, что Россия ее просто так не отпустит?

Об этом рассказал в эксклюзивном интервью Фактам ICTV украинский политик Иван Заец — известный борец за независимость, народный депутат пяти созывов, один из тех, кто 23 августа 1991 года впервые занес в Верховную Раду сине-желтый флаг.

ГКЧП и Акт провозглашения независимости Украины

— Иван Александрович, расскажите, пожалуйста, что происходило с вами 24 августа, свидетелем каких событий вы стали?

— Я думаю, что надо прежде всего сказать несколько слов о том, что было накануне. 19 августа была попытка государственного переворота, реакционные силы Российской коммунистической империи поняли, что Украина уже уходит из Советского Союза, а без нее империи нет. Поэтому они решились на такой силовой вариант удержания СССР и организовали ГКЧП (Государственный комитет по чрезвычайному положению, — Ред.).

И именно 19 августа в Украину приехал генерал Варенников, чтобы напугать украинскую власть введением чрезвычайного положения. Он сказал, что если здесь что-то произойдет в Украине, то мы введем в Киеве, на Галичине, в Крыму военное положение. Это означало, что власть, избранная украинским народом, должна уйти, а на ее место придут военные. Он имел такой разговор с Леонидом Кравчуком, но он недооценил эту фигуру. Леонид Макарович его немножко убаюкал.

Он сказал, что нельзя сейчас вводить чрезвычайное положение в Украине, потому что жатва, а без украинского хлеба и другой продукции Советский Союз не выживет. Поэтому давайте, мол, не будем гнать волну. Хотя на самом деле причина была другая. В то время союзная власть уже не имела той силы, чтобы физически можно было удержать Украину.

Нужно было очень много сил для осуществления такой политики. И украинская власть повела себя очень осторожно, она занималась исключительно тем, чтобы в Украине не было введено чрезвычайное положение. Но это та власть, которая, так или иначе, исповедовала украинскую позицию, была ориентирована на национально-украинскую идею.

А если говорить о секретарях ЦК КПУ, о ее лидерах, то они себя запятнали в этом процессе. Они поддержали ГКЧП, этот государственный переворот.

Люди не спрятались, не испугались. И поэтому, когда вы услышите, что в Украине якобы не было таких больших митингов, как в Москве, то это надо пропускать сквозь уши. Потому что в Москве как раз происходили те главные события, суть которых заключалась в том, что союзная власть боролась с такой же имперской властью во главе с Горбачевым, она боролась с такой же имперской властью, но Российской Федерации. То есть, две составные части Российской империи сошлись между собой. И это было то окно исторической справедливости, куда Украина могла бы проскочить и провозгласить независимость.

Поэтому там основные события происходили. В Санкт-Петербурге тоже не было никаких больших манифестаций. Но Украина пошла другим путем. Уже 19 числа на нынешнем майдане Незалежности собрались люди, расклеили листовки, где призывали не признавать ГКЧП и создать структуры, которые будут сопротивляться деятельности участников переворота. Начали работать профсоюзы независимые, поднимать людей, готовиться к большим забастовкам. Поэтому Украина не молчала. Но нам не было никакой необходимости здесь выходить на такие массовые манифестации, как это было в Москве.

Мы были очень рады, что нас не втянули в этот процесс. Когда ГКЧП потерпел поражение, стало понятно, что надо бежать из СССР, потому что мы с момента принятия Декларации о государственном суверенитете 16 июля 1990 года провозгласили политику постепенной, но непрерывной суверенизации Украины. Каждый день мы принимали какие-то такие решения, которые вырезали нас из союзного правового, оборонобезопасного или экономического пространства.

24 августа 33 года назад

Мы таким образом усиливали суверенность Украины и ждали того момента, когда уже окончательно разрубим эту пуповину между Киевом и Москвой. Такая возможность нам представилась 24 августа. Мы приняли Акт провозглашения Независимости, а Верховная Рада торжественно провозгласила создание самостоятельного государства Украина. Тогда слово “самостоятельное” — это вообще было какое-то такое локальное слово, которым пугала Компартия простых граждан.

И мы шли уже на 24 августа с целым пакетом документов. Президиум Верховной Рады хотел принять лишь постановление, которым дать задание комитетам, министерствам, чтобы мы еще больше усиливали свой суверенитет. А оппозиция, или Народная рада, мы уже пришли с проектом Акта провозглашения независимости Украины и с целым рядом постановлений, которые перебирали под себя войска, которые были на территории Украины, которые депортировали органы власти, которые наделяли председателя Верховной Рады дополнительными полномочиями, которые полностью вырезали нас из этого советского пространства. И уже в самой Раде как раз шла борьба за то, а что первым принимать — или эти постановления, или Акт об объявлении независимости Украины.

Понятно, что те пророссийские силы, а их было много в парламенте, хотели Акт об объявлении независимости Украины утопить в этих постановлениях. Но Василий Червоний (был такой депутат от Ровенской области), Иван Плющ и многие другие сказали “нет”. Главной задачей для нас на этом заседании было провозглашение независимости. Если мы принимаем такое решение, мы говорим о независимой украинской государственности и тогда уже можно наполнять ее конкретными этими средствами.

Поэтому в Верховной Раде 24 числа еще продолжалась борьба за то, принимать ли Акт о провозглашении независимости, а если принимать — то когда, в какой очередности.

Эта борьба была жесткой. Было несколько моментов, когда казалось, что все — этот судьбоносный вопрос будет утоплен в этих спорах. Но был один игрок очень важный для судьбы украинского народа — это люди за стенами парламента, которые представляли целые регионы, стачкомы, общественные организации.

Десятки тысяч людей стояли у стен Верховной Рады целый день, держали огромный сине-желтый флаг и скандировали — независимость, независимость, независимость. В зале происходила еще дискуссия, голосуем или не голосуем за Акт провозглашения независимости, а народ под стенами Рады однозначно требовал этого решения. Поэтому 24 августа в Раде была очень напряженная атмосфера.

Народная рада как оппозиция сразу пошла в атаку на руководство Верховной Рады, которое медлило с оценкой ГКЧП, выжидало какой-то момент. И поэтому представители Народной рады обвиняли руководство парламента в том, что оно не выразило четкую позицию относительно государственного переворота.

Понятно, что представители Компартии полностью себя дискредитировали в этом процессе, потому что поддержали это решение ГКЧП. И поэтому решался вопрос, по сути, между представителями Народной рады и теми членами партии, которые не были ортодоксальными коммунистами. Это директора различных заводов, представители исполнительных органов власти.

— Под стенами Верховной Рады стояли только представители Народного руха Украины?

— Нет, стояли разные политические силы. НРУ просто организовывал эту акцию как общественно-политическая сила, которая возглавила борьбу украинского народа за независимость. Но там были люди от всех регионов и представляли разные силы.

— Уже утром 24 августа вы знали, что сегодня должно быть принято это решение, что вот так сложились звезды, что уже пора?

— Мы еще раньше поняли, что надо идти этим путем. 20 числа в Союзе писателей Украины состоялось заседание Народной рады в Верховной Раде, то есть оппозиции. Обсуждался вопрос, как действовать дальше. Я выступил и сказал, что это исторический момент, и нам надо обязательно созвать внеочередную сессию и ставить вопрос о независимости ребром.

И если он пройдет, когда мы проголосуем независимость, то это одна линия поведения нашего, а если не пройдет, тогда будем думать, как бороться уже с ГКЧП. Но я даже отверг мысль о том, чтобы реализовать какой-то другой план, кроме провозглашения независимости.

И тогда я сказал, что надо принять Акт, а вопрос независимости поставить ребром именно на этой внеочередной сессии.

А уже после заседания Народной рады в большом зале союза писателей состоялось совместное заседание представителей оппозиции, патриотических, национально-демократических партий и движений.

И тогда снова этот вопрос встал. Его очень остро поставил правозащитник-шестидесятник Юрий Бадзьо. Он сказал, что будем реалистами, будем требовать невозможного. А невозможное — это провозглашение независимости Украины и денонсация договора 1922 года.

То есть идея независимости именно 20-го начала уже овладевать украинской оппозицией, которая понесла ее уже в саму ВР. Поэтому мы понимали историчность этого момента, мы понимали, что голоса есть в прокоммунистических силах, и нам надо давлением, убеждениями заставить их проголосовать за Акт провозглашения независимости Украины. И именно с таким настроением мы шли в парламент 24 августа.

Накануне провели заседание Народной рады, распределили задачи. Например, я был в группе, которая готовила 12 проектов постановлений и законов.

Тогда Лукьяненко вызвался написать Акт о провозглашении Независимости Украины. К нему присоединился Леонтий Сандуляк, союзный депутат. Они готовили первую версию этого документа. И уже 24 августа мы пришли с этим документом, с этой установкой, с этой мобилизацией именно проголосовать Акт об объявлении Независимости. Мы понимали, что это исходная точка для будущего нашей нации.

— Со стороны коммунистического большинства были какие-то угрозы? Потому что даже сейчас нам очень трудно оторваться от них уже военным способом, а тогда еще все ментально были связаны с московитами. С ваших слов складывается впечатление, что все очень хорошо складывалось. Так было ли какое-то сопротивление?

— Оно так сложилось, потому что Компартия, как партия власти, как партия, которая лелеяла этот Советский Союз, потерпела поражение в результате ГКЧП. А это значит, что они себя запятнали, потеряли легитимность.

Они могли навредить только тем, чтобы не голосовать, где-то убежать, но у них выхода так же не было. Потому что Украина провозглашала свою независимость и это означало, что она ликвидировала СССР. Поэтому в самой Раде было напряжение, но не такое, какое должно было бы быть, если бы не было этого ГКЧП и этого поражения КПУ.

И мы этим воспользовались. Как только открылось заседание 24 августа 1991 года представители Народной Рады сразу пошли в атаку на руководство Верховной Рады, Компартии и загоняли их в тупик.

И не забывайте о тех людях, которые стояли под ценами Верховной Рады. А настроение тогда было такое, что эта интеллектуальная часть украинцев и многие рядовые граждане хотели независимости. Они понимали, что именно через независимость надо гарантировать перспективу для своей нации.

Тогда это был такой, как говорят современным языком, тренд — к независимости, к свободе, к свободе. И каждый оглядывался и смотрел, а что было до того? А до того была вооруженная борьба украинцев за независимость, а до того была Украинская Народная Республика, крестьянские восстания 20-х годов ХХ века, Карпатская Украина в 1939 году, в 1941-м — провозглашение Украины во Львове.

Поэтому эта славная предыдущая борьба толкала украинский народ, особенно ведущие слои в то время, к независимости.

— Об этой борьбе знали не так много людей.

— Тогда да, об этой борьбе мало знали, но в этот период от создания Народного руха Украины в сентябре 1989 года и до провозглашения независимости прошла целая эпоха.

Были очень массовые акции, организованные НРУ, чтобы показать людям государственные страницы их истории. Первая акция состоялась 21 января 1990 года — это цепь-единение между Ивано-Франковском и Киевом, в которой приняли участие более миллиона человек. Там были десятки, а то и сотни тысяч флагов. Такой картины Украина не знала ни в плане символики, ни в плане манифестации нашей государственности.

— Как 24 августа удалось уговорить руководство Президиума Верховной Рады поставить этот вопрос на голосование и собрать голоса?

— Был очень интенсивный диалог между руководством прокоммунистических и коммунистических сил в Верховной Раде и представителями Народной Рады. Юхновский, Павлычко, другие депутаты встречались с представителями левых сил. Они убеждали, что их спасение заключается в том, если мы провозгласим независимость Украины, мы будем строить свое государство как государство национального типа, но если мы будем дальше прислуживать Москве, то и им места не будет в том государстве, и никому здесь не будет места.

Если вы посмотрите стенограмму заседания парламента 24 августа, то увидите, что Игорь Юхновский как глава оппозиции несколько раз выступал, обращался к коммунистам и говорил, что это спасение не только для украинского народа, но и для них. И поэтому вы должны голосовать.

Это был первый такой аргумент. Второй аргумент — это то, что люди стояли за стенами Верховной Рады. Они были очень решительно настроены и требовали провозглашения независимости в этот день.

И тогда КПУ, которая себя дискредитировала во время ГКЧП, не могла опереться ни на силовые органы, ни на КГБ, ни на милицию. Это так же их заставляло действовать в этом направлении.

— Почему именно в этот день? И почему Коммунистическая партия не имела влияния? Это была правящая партия до 24 августа.

— До 19 августа, а фактически до 21-го, поскольку в этот день она уже себя обнулила участием в ГКЧП.

— Но ведь и КГБ, и все силовые органы были связаны с Москвой. Вы говорите, что они не влияли. Они влияли. Если бы надо было, то всех демонстрантов из-под Верховной Рады замели бы просто.

— Ничего не замели. При таком огромном количестве народа не было такой силы, которая могла бы замести эту волю людей. Ничего подобного. Украина уже четко шла к независимости. Она уже имела огромное количество людей, которые были убеждены в том, что надо искать спасение в своей государственности.

И поэтому в то время этому решению предшествовала очень большая просветительская работа. Я уже рассказывал о цепи единения. Вы можете представить на минутку, какие были силы задействованы в то время и как разошлась эта информация по всей Украине?

Вот я стоял с украиноведческим клубом Наследие при Киевском доме ученых на 79-м километре Житомирской трассы. Ехали машины оттуда с запада на восток, и в Луганскую область, и в Донецкую. Люди останавливались, говорили, дайте нам символику, мы повезем туда.

Это уже было настроение такое. Вторая огромная акция, которая всколыхнула Украину и показывала, что надо идти именно путем утверждения или создания нашей государственности, это было поднятие флага сине-желтого перед городским советом в Киеве 24 июля 1990 года.

Это была акция с участием 200-300 тыс. представителей со всей Украины. И последняя такая большая акция состоялась 3-5 августа 1990-го. Мы отмечали 500-летие украинского казачества. И опять же сотни тысяч людей собрались в Днепропетровской области в селе Капуловка — там, где похоронен Иван Сирко.

Потом на Хортице. Люди были со всей Украины, начиная от Луганска и завершая Закарпатьем, начиная с Одессы и завершая Черниговом.

И эта работа просто так не проходила, она мобилизовала демократические силы, показывала правоохранительным органам, что уже надо идти своим путем, к своей государственности.

Они были очень осторожны во время этих акций, и не действовать тупоголово, как, например, во время Майдана. Они видели другие настроения, другую волю.

— Почему именно 21 августа?

— Потому что 21 числа окончательно ГКЧП потерпел поражение, 22-го состоялось заседание Президиума Верховной Рады, на котором обсуждался вопрос, когда собрать внеочередную сессию.

Ясно, что прокоммунистические силы хотели отсрочить это событие и предлагали послушать, что скажут в Москве. Но оппозиция и трезвомыслящие члены Президиума четко осознавали критичность времени, что мы не можем медлить, потому что окно исторических возможностей открывается на не очень длительное время.

Поэтому Народная рада настаивала на том, чтобы уже на второй день, 23-го, провести внеочередное заседание, а потом сошлись на том, чтобы провести его 24 августа, в субботу.

— На Кравчука в тот день кто-то давил, говорил, что не встанешь с этого места, пока не проголосуем, или это было в другой день?

— Нет, это было 24 числа, когда было напряжение в зале, когда Леонид Макарович очень прислушивался к позиции лидеров Компартии. Я сам с ним разговаривал во время перерыва в коридоре. Я ему сказал, что у оппозиции складывается такое впечатление, что вы не спешите ставить на голосование Акт об объявлении независимости Украины.

Он тогда мне сказал, что коммунисты не проголосуют без назначения референдума, который подтвердит этот акт. А он знал, что я занимал такую позицию, что уже надо голосовать без референдума. Но я ему ответил тогда: так ставьте с референдума. Это его просто парализовало. Он не думал, что я так быстро вроде бы изменю свою позицию.

Однако я прекрасно понимал — как только мы разорвем эту пуповину через провозглашение независимости с Москвой, как и вопрос Коммунистической партии — автоматически будет решен. Оно так и произошло.

У нас в Народной Раде были представители бывшей так называемой демократической платформы, которые выступали за то, что надо сначала запретить КПУ, как они сказали, декоммунизировать Украину, а потом уже провозгласить независимость Украины.

— И что сказал Кравчук 24 августа?

— Ничего, он задерживал принятие этого решения, но уже давление это происходило. И когда уже мы пошли на переговоры с коммунистами и дошлифовали проект Акта, и напечатали его, вот тогда Павлычко принес этот документ вместе со мной к Кравчуку в Президиум.

Тогда Павлычко сказал, что или ставь на голосование, или я тебя задушу. Я не слышал этих слов, но, зная его характер, допускаю, что он ему мог такое сказать.

— И когда уже это произошло, когда вы увидели результат, что было дальше?

— Мы проголосовали и приступили к принятию постановлений, которые наполняли решение о независимости конкретными вещами.

В частности, постановление о подчинении военных формирований на территории Украины Верховной Раде, наделили дополнительными полномочиями спикера парламента, приняли решение о департизации, то есть декоммунизации органов власти и много других решений.

После этого как раз мы и занесли флаг в Верховную Раду — тот, который люди держали целый день под стенами парламента. А вопрос символики постоянно поднимался во время этого заседания. Первым его поднял Василий Червоний, когда произошла такая заминка, когда оппозиция настолько мощно пошла на руководство КПУ, что казалось, что получится какой-то скандал, и мы не примем этого решения.

Тогда Павлычко после перерыва вышел к первому микрофону и сказал, что мы собрались для очень серьезных вопросов. И самое главное — это принять независимость, подчинить войска, провозгласить департизацию. А мы относимся очень несерьезно к такому судьбоносному для Украины вопросу. И он таким образом погасил немножко эту эмоцию в зале.

И стоял вопрос, а что дальше делать, как работать? Или принимать постановления, или сначала Акт провозглашения независимости Украины.

Вышел к третьему микрофону Червоний и предложил такую последовательность дальнейшей работы. Первое — мы принимаем Акт провозглашения независимости, поднимаем флаг над куполом Верховной Рады, сигнализируем миру, что образовалось новое государство национального типа, где традиция и обычай украинского народа, где украинский язык кладется в основу или определяет эту государственную организацию. Предварительно утвердив статус сине-желтого флага как государственного. И третье — принимать все эти постановления.

Уже после принятия Акта депутат Дмитрий Захарук из Ивано-Франковской области вышел ко второму микрофону и сказал, что уже надо поднимать флаг, потому что мы создали свое государство и надо показать миру, что это государство наше, украинское, национальное, а это лучше всего показать государственной символикой.

Когда уже слушался вопрос о дополнительных полномочиях Кравчука, я выступил и сказал, что я против, потому что мы не подняли флаг над Радой, не довели дело до логического завершения.

И уже когда почти исчерпалась повестка дня, вышел депутат Роман Лубкивский со Львовщины и сказал, что сегодня осуществляется торжество исторической справедливости, наконец украинцы создали свое государство, за которое боролись очень долго, и предложил принести большой флаг к стенам Верховной Рады. И поднять его над куполом.

Уже после его выступления к микрофону подошел Вячеслав Чорновил и сказал, что у стен парламента есть флаг, который был в Москве на танке. И Леонид Макарович, как очень такой ловкий бюрократ, сразу понял, что если заносить сине-желтый флаг, то его можно повесить над куполом Верховной Рады. А если занести маленький этот флажок, который был в Москве, то его на купол не поднимешь, потому что там совсем другие размеры нужны.

И он говорит, что именно тому флагу, который был в Москве, как раз место в Раде.

И ко мне подходит Дмитрий Чобит со Львовщины и говорит, ну пошли, заберем тот флаг, чтобы был в Москве. Мы выходим, а там море тех флагов, и никто не знает, где тот. Но вот есть флаг, который люди держали целый день — это их воля и наша воля — давайте его занесем.

Дмитрий пошел искать тот флаг, а его уже занесли в вестибюль парламента — те, кто его держал, и депутаты еще присоединились. Но, поскольку Кравчук сказал, что надо занести в зал этот маленький флаг, то опять же мы стали в вестибюле и начали думать, что делать с этим большим.

Кто-то говорит, давайте на парапет его поставим между первым и вторым этажом. Я сказал, что мы этого не можем делать, потому что это воля народа. Потому мы должны именно этот флаг занести в Раду.

Сразу сформировалась группа людей — и мы понесли его в сессионный зал. А Леонид Макарович глаза так открывает — не тот флаг. Если этот флаг несут, то он же может появиться сегодня над куполом, а коммунисты уже разбежались из зала, значит, его могут просто без решения поднять.

Он спрашивает нас, а где тот флаг, который был в Москве? Я говорю, вот там сзади идет. Мы положили его на парапет президиума, а Леонид Макарович у Чобота взял тот маленький флаг, а тогда еще за его спиной стоял памятник Ленину, и он поставил его в уголок, и так, что из зала его даже не видно.

Тогда кто-то подошел, вытащил из того уголка и так поставили. Вот такой был вопрос символики.

Впервые государственный флаг был поднят над куполом Верховной Рады 4 сентября 1991 года, а в январе 1992-го он уже был утвержден как государственный символ.

— Скажите, пожалуйста, а как отмечали вечером?

— А никак не отмечали. После завершения заседания представители оппозиции собрались у трибуны и пели Червону калину. Это есть в интернете, на YouTube можно увидеть эти моменты.

Потом все пошли на митинг. Сначала нас встретили люди возле Верховной Рады, подбрасывали, например, Лукьяненко в гору. Радость была очень большая. То есть не было никаких пьянок, а была такая общая радость, такое слияние от народных депутатов и с теми массами людей, которые тогда окружили парламент. Мы были очень уставшие в тот день.