В успешном контрнаступлении есть заслуга и Бахмута – генерал Красильников о планах врага на Харьков и Киев и главное условие победы

Ко Дню Вооруженных сил Украины бригадный генерал Дмитрий Красильников в эксклюзивном интервью Фактам ICTV рассказал, за что в начале полномасштабной войны получил звание Героя Украины, как, тогда еще командующим оперативно-тактической группировкой Север, не пустил российские войска на Харьков, об окопной войне под Бахмутом, про численное преимущество оккупантов и главное условие нашей победы.

— Дмитрий Сергеевич, за что вам дали Героя Украины?

— Подачу на награждение я лично не читал, но я считаю, наверное, я не ошибаюсь — за то, что под моим руководством группировки войск наших Вооруженных сил в Луганской области отбили первое сверхмощное наступление противника со всех сторон. Как со стороны линии столкновения, которая на тот момент была у операции Объединенных сил, так и всей границы Луганской области, которая на тот момент составляла более 400 км.

То есть, в то время физически у нас войск не было, чтобы перекрыть все те участки, с которых наступал враг. А это было и со стороны Мелового пункта пропуска, и Белокуракино, Троицкого, Новопскова — по всей границе заходили колонны противника, пытаясь окружить группировку наших войск операции Объединенных сил именно в Луганской области.

Усилиями наших подразделений мы, во-первых, этого не допустили, во-вторых – нанесли противнику очень существенные потери. Можно сказать, что на большой срок мы полностью затормозили там любое наступление противника на том направлении. Он продолжился уже после того, как противник осуществил перегруппировку — покинул Черниговскую и Киевскую области, а затем продолжил наступление переброшенными войсками на Луганском направлении.

– И благодаря вам враг не пошел на Харьков!

— Отчасти да, благодаря нашей группировке он не пошел на Харьков, не пошел теми силами, которыми планировал.

– Насколько это было сложно?

– К сожалению, не всех удалось сохранить, но основную часть (удалось. – Ред.). Самое главное – сохранить управление и боеспособность воинских частей. Мы к этому готовились. Любой успех – результат серьезной подготовки.

– Перед полномасштабным вторжением вы говорили, что вероятнее всего, враг будет наступать с временно оккупированных территорий, что вряд ли он уйдет по нескольким направлениям. А вышло так, что он ушел и с Севера, и с Юга, и с Востока. Насколько для вас это было неожиданно?

— Мы рассматриваем всегда, как говорится, два варианта – самый вероятный и опасный. Наиболее вероятным вариантом мы прогнозировали действия противника со стороны самопровозглашенных республик. Агрессия была бы не так открыта, под видом ополчения, под видом “народной милиции ЛНР, ДНР” они пытались бы осуществить “освобождение” Луганской, Донецкой областей.

Учитывая, что противник полностью пренебрег всеми правилами международного гуманитарного права, всеми правилами войны, вышло так, как получилось, мы этого не предполагали в определенном объеме. Но мы тоже рассматривали эти вопросы и сделали определенные приготовления к такому развитию событий, как реально произошло.

Мы, в принципе, оказались правы. То есть, все направления, которые противник выбрал для вторжения со стороны РФ на территорию Луганской области через северную и восточную границы, мы перекрыли, и там нанесли противнику существенные потери и затормозили продвижение. Самое главное – мы обеспечили невозможность окружения нашей группировки.

– А в чем была основная ошибка врага, где он просчитался?

– Основная ошибка врага была в том, что он это начал. Идти против всего мира – это уже неоднократно доказывала история — нельзя. В любом случае, даже при определенных начальных преимуществах, при определенных начальных успехах, агрессор всегда получает должное, всегда получает поражение и затем уничтожение всего того устройства, которое он внедрил в это вторжение. Это напрямую ожидает и Российскую Федерацию.

— А какой сейчас ваш участок фронта?

— Сейчас участок фронта достаточно большой, он пролегает на части государственной границы и частично на линии столкновения. То есть он достаточно существенный – несколько сотен километров.

— Вы только что вернулись из Бахмута…

– Да, недавно с этого направления мы вернулись.

– Что там сейчас происходит? Это самый тяжелый участок фронта и война, которую часто называют похожой на Первую Мировую…

— Она действительно похожа на Первую Мировую по интенсивности. Постоянное пребывание личного состава на первой линии в окопах, в непосредственной близости к противнику, когда расстояние может достигать и 100 м, и 200 м, и даже 50 м друг от друга.

Действительно, там сейчас тяжелая ситуация, противник там наращивает усилия, особенно перебрасывая постоянные резервы из бывших заключенных в ряды частной военной компании. На Бахмутском направлении сосредоточено, мне кажется, не менее половины всех подразделений ЧВК Вагнера.

– А они воюют мотивированно?

– Они воюют мотивированно. Во-первых, основной фактор мотивации – это деньги. И второй фактор – это тупик. Если они согласились выполнять задачи в составе ПВК Вагнера, они либо выполняют этот контракт и возвращаются после контракта, либо просто погибнут и все. Что не раз подтверждалось и данными от пленных.

И реально, мы видим, как работают их заградительные отряды, когда, например, отходят с позиций четверо, потом в глубине фронта происходит какая-то стрельба, потом возвращаются уже двое, и занимают снова свои позиции.

То есть постоянно там применяются такие меры воздействия – абсолютно нецивилизованные, но для того собранного контингента они действенные. Согласно этому они и имеют определенные успехи на некоторых участках местности, когда на позицию из трех наших военных могут наступать одновременно 30 их наемников.

И такое бывало, и такие были случаи, когда наши военнослужащие выполняли задачи, отбивали атаку противника, есть и документальное тому подтверждение — и фотографии, и видео, и перехваты.

– А почему они так ухватились за Бахмут?

— Возможно, они считают, что это им откроет следующий путь на Константиновку, Краматорск, Славянск. Возможно, это создаст угрозу для группировки, которая у нас ведет наступление на северном направлении на Кременную и Сватово. Есть определенные оговорки, чтобы мы удерживали Бахмут устойчиво, нам также нужно его удерживать.

– А бои там идут с середины лета. Мы не можем их выгнать, бросить туда больше сил?

– Думаю, всему свое время. Считаю, в успехе наших Вооруженных сил в Херсонской и Харьковской областях есть и небольшая доля непосредственно тех войск, которые обороняли Бахмут.

Своей обороной и упорством они оттягивали одни из наиболее боеспособных подразделений вооруженных сил и частных военных компаний РФ, и тем самым не давали те подразделения перебросить на другие направления.

— Один из самых счастливых месяцев моей жизни – сентябрь, когда пошло успешное контрнаступление на Харьковщине, мы не успевали следить за новостями! Так же успешно — освобождение Херсона. Как это повлияло в целом на весь участок фронта?

— Очень положительное влияние этих наступлений как на Херсонщине, так и на Харьковщине. Оно в очередной раз вдохновило нашу страну, наш народ, Вооруженные силы на еще большее сопротивление и еще большую жажду победы, чтобы окончательно освободить нашу территорию от оккупантов и завершить эту войну победой.

— Ходят слухи, что враг может снова попытаться наступать на Харьков. Насколько большая такая вероятность?

— Вероятность этого всегда остается, потому что противник будет пытаться растянуть наше внимание на других направлениях, чтобы мы не завладели инициативой и не создали очередную наступательную группировку, в очередной раз не провели наступательные действия, не разгромили еще какую-либо группировку противника на любом направлении – будь-то на Луганщине, будь-то Донбас, или Запорожье, или Херсонщина.

Они видят, что определенный опыт у Вооруженных сил в этом есть, и они, учитывая наши серьезные высокоточные огневые средства, не могут пока этому противостоять.

– А откуда он может быть? Я читала, что может быть попытка перерезать трассу Харьков — Киев, наступать со стороны Богодухова?

— Да, это возможно по направлению Богодухова. То есть, с северо-западной части он будет пытаться перекрыть одну из основных трасс поставок Харьков — Киев, и таким образом создать определенные неудобства для логистического обеспечения воинских частей и подразделений, осуществляющих оборону страны на этом направлении. В соответствии с этим принимаются все меры обороны и подготовки по тем направлениям.

— А как вы думаете, удастся ли врагу захватить Харьков?

– Нет. В любом случае не удастся им захватить Харьков. Первую попытку харьковчане силами обороны отбили. А учитывая, что совершили работу над ошибками, и учли все то, что не удалось сделать во время подготовки к отражению агрессии до 24 февраля, сейчас это делается.

— Попытается ли враг снова наступать на Киевщину?

– Тоже не исключается это направление, потому что, в любом случае, стратегическая цель противника – это центр страны, чтобы завладеть Киевом и перекрыть любое управление с государством, Вооруженными силами, Силами обороны.

Не исключаются такие действия противника, и поэтому у нас группировки созданы и удерживают свои районы, свои полосы на всех названных территориях — и на Харьковщине, и на Киевщине, и на границе с Беларусью.

– Россия мобилизовала большую часть так называемых чмобиков, как они воюют?

— Основная задача частичной мобилизации РФ – пополнение тех потерь, которые они понесли. То есть, учитывая то количество личного состава, которое они объявили для мобилизации – это 300 тыс., можно считать, что это тот уровень потерь, который понесли Сухопутные войска РФ во время этого вторжения.

Это очень существенные потери, почти кадровая армия прекратила свое существование. Убитых, раненых, отказавшихся выполнять, имеющих психические заболевания.

Статистика показывает, что во время захватнической войны уровень психических заболеваний гораздо выше, чем во время освободительной и справедливой войны. Это подтверждено историей во всех войнах. Особенно, очутившись на этой территории, на территории нашей страны, они понимают всю нелепость и всю абсурдность этой войны.

Определенная часть мобилизованных имеют опыт военной службы — они проходили срочную службу в вооруженных силах РФ, они участвовали в каких-либо конфликтах, определенные навыки у них есть. Также определенный естественный отбор произведет война – было 100, останется после первого боя 50, после второго еще 20 останется, и из этих 20 около 10 научатся воевать.

Это обычный процесс, поэтому полностью пренебрегать этим призывом мобилизованных и говорить, что там пушечное мясо и мы с ними легко справимся — я бы так не говорил, потому что это все-таки угроза, и все же 300 тыс.

– А нам нужна будет дополнительная мобилизация?

– Мобилизация постоянно нужна и мобилизация не прекращается. И сейчас по необходимости призывают мобилизованных — для того, чтобы пополнить кадровые части, создать резервные части. В любом случае побеждают в войне резервы, без этого нам никак. Это наша освободительная война, и без этого нам не обойтись – без мобилизации.

— Немало наших военных – мужчин и женщин — с первого дня полномасштабного вторжения на фронте. Это очень тяжело? Вы говорили, что не каждый военный, даже очень мотивированный, может выдержать несколько дней шквального огня, что это ломает людей.

– Да, есть такая проблема. Во время очень интенсивных боевых действий наступает определенный перелом, и для этого нужно быстро реагировать, осуществлять вовремя замену. Даже сейчас, учитывая погодные условия, просто переодеться, посушить обувь, одежду, нужно время. Поэтому от командиров любых уровней, начиная от командира отделения, зависит именно эта боеспособность личного состава в таких условиях.

На адреналине можно неделю (хотя это много), сутки интенсивно повоевать, будучи по колено в грязи, мокрым, затем становится холодно, начинаются определенные заболевания личного состава.

— Вы отводите большую роль в ведении военных действий именно пехоте — что без нее невозможна ни успешная защита, ни контрнаступление. А вот некоторые военные аналитики считают, что именно война в Украине показала, какой будет война будущего – это война дронов, возможно, управлением с пультов где-то в бункере.

– Если брать вообще историю становления Вооруженных сил Советского Союза, да, и на тех обломках были созданы ВСУ, считалось так: была концепция ограниченной ядерной войны, когда ядерными боеприпасами малой мощности уничтожались опорные пункты на переднем крае, затем пехота в боевых машинах, во время десанта, внутри, с включенными системами противоатомной защиты и противорадиационной защиты, проходили эти опорные пункты на полной скорости, и таким образом совершали глубокие прорывы.

Эта концепция рассчитывалась, что пехота особо и не нужна – обученная и мотивированная, потому что в первую очередь нужны обученные экипажи боевых машин, расчеты огневых средств, водители, квалифицированные специальности. А вот такие, как помощник гранатометчика, стрелок – эти должности мы наберем через мобилизацию, проведем месяц тренировок и все будет хорошо.

Эта война доказала, что это неправильный путь. Мы встретили эту войну — как в 2014 году, так и сейчас — с тем, что нам очень сильно не хватает именно этого пехотного состава.