Ассиметричные удары по коллективному Западу: что имел в виду Путин

Заявления Путина для иностранных СМИ, в частности обещание наносить ассиметричные удары в ответ на разрешение Запада применять оружие по российским объектам, сразу вызвали волну размышлений о повышении ставок.

Это и да, и нет. Да — потому что формально он до сих пор этого не говорил. Нет — потому что, если бы он уже мог нанести эти асимметричные удары, он бы их давно нанес. А от того, что он сказал, такая возможность завтра у него не появится. Правда, ГУ ГШ (Главное управление Генерального штаба ВС РФ, — Ред.) должно активизироваться.

А теперь давайте по сути самой конференции.

1. Аудитория. Как бы это парадоксально ни звучало, но все, что сказал Путин, адресовалось прежде всего внутренней аудитории, которая в очередной раз получила инъекцию крутости России, которая может угрожать США и ей за это ничего не будет.

2. Внешне Путин выглядел довольно уверенно. Но позволю себе допустить, что это уверенность человека, у которого фактически исчезли все варианты развития событий, кроме одного — худшего.

Окно переговорных возможностей с Западом о частичном снятии санкций в обмен на прекращение войны и уход с части территорий Украины Путин пропустил (в начале года такое окно начало приоткрываться). А вместе с этим он загнал себя в одномерное пространство: продолжение войны ради сохранения власти.

Он не может сейчас остановиться, потому что тогда посыплется вся та внутрироссийская конструкция, которую он выстраивал.

Остановка войны при Путине возможна теперь при двух сценариях: полное уничтожение Украины (по меньшей мере это означает перезагрузку украинской власти, подписание ряда “финских” договоров образца окончания Второй мировой и, желательно, некий прообраз Ялты-2) или рост мощности силовиков (ФСБ) до того уровня, когда любая активность недовольных сведется к нулю.

Этот вариант нужен Путину на случай вмешательства внешнего фактора, когда Китай просто поставит ультиматум. Конечно, жизнь будет вносить свои коррективы и “черных лебедей” никто не отменял. Тем не менее, все остальные варианты окончания войны возможны прежде всего при минимизации роли Путина в жизни России.

3. Важно отметить, что говорил Путин о Китае. Как метко отметил один мой знакомый, все это напоминало заявления сербов в начале Первой мировой о том, что “нас с русскими победить невозможно”.

Сейчас эта формула сводится к “нас с Китаем почти два миллиарда”. Это позиция зависимости, но еще раз повторюсь: Путин говорил для внутренней аудитории, а россияне не просто смирились с этим, а положительно относятся к этому союзу.

4. Асимметричный ответ Западу — это прежде всего попытка создать политические проблемы через те или иные протестные движения. Конечно, речь может идти и о передаче С-300 хуситам, но прежде всего — именно о сепаратистских движениях, наплывах беженцев и т. п.

Это новые (точнее, новые-старые) реалии. Они не страшнее и не хуже, чем были вчера. Просто на первый план снова назойливо выходит старый тезис о том, что выигрывает не тот, у кого больше ресурсов (хотя это суперважно), а тот, у кого лучше организация. И именно системность — наша Ахиллесова пята.