Хочу верить, что будем строить Украину, где есть место всем: Светлана Ройз о Ханукии в Киеве

Когда я была маленькой, от еврейской идентичности у нас в семье осталось только несколько фраз на идиш шепотом, которыми между собой перекидывались бабушки и дедушка, когда не хотели, чтобы мы их понимали.

Бабушка ставила в один из дней свечу — мне не объясняла зачем. Но взрослой я узнала, что так делают в судный день. Еще помню вкус мяса с вареньем и фаршированной рыбы на дни рождения и Новый год, потому что еврейских праздников у нас не было.

А было постоянное напоминание ребенку — школьнику: если в школе кто-то знает на 5, ты должен знать на 10, чтобы получить эту пятерку. Когда я спрашивала: почему так? Ответ был один: потому что ты еврейка.

А еще — мое удивление, что бабушка, которую все звали Татьяна Антоновна, на самом деле носила имя Туба Айзиковна. Но ее нельзя было так называть.

Я росла в ощущении, что нельзя к себе привлекать внимания. Когда нас с братом отмечали или хвалили за какую-то неординарность, наши близкие всегда говорили, чтобы обрубить это внимание: да нечего говорить, они обычные.

И еще, почувствуйте это послание, с ним я потом долго работала в психотерапии: ты должна доказать, что несмотря на то, что ты еврейка, ты достойна этого места.

И еще: твой муж должен быть евреем, чтобы ты никогда в жизни не услышала слова: “жидовка” или “твое место в Израиле”.

Это, наверное, совсем не понятные и неочевидные вещи для тех, кто рос после 70-80-х годов, и для тех, кто не еврей. Это все, к сожалению, было реальностью того времени.

Моя семья прошла через еврейские погромы, Бабий Яр и Голодомор. Бабушки боялись Петлюры и любого упоминания о тех временах. И это крутая работа пропаганды. Но не только.

Именно соседи — украинская семья — донесла на бабушкину. И почти все погибли в погромах. А потом бабушка видела их вещи в доме соседей. Хотя так, наверное, бывает у всех народов.

В моей жизни, к счастью, не было проявленного антисемитизма. Но был бытовой, думаю, совсем неосознанный.

— А что это у вас за фамилия — не наша какая-то.
— Я еврейка.
— Да не наговаривайте на себя.

— Я еврейка.
— Так и не скажешь. Вы не боитесь и не стесняетесь об этом открыто говорить?

Или: о, какая красивая “жидовочка”.

На самом деле я в жизни все делала наперекор. На некоторые вещи нужны были годы психотерапии. Чтобы позволять себе делать то, что я считаю верным не из страха, а из чувства ценности.

Оба моих мужа не евреи. Я позволяю себе проявляться. И я оставила во время бракосочетания отцовскую еврейскую фамилию, потому что для меня важно, чтобы она продолжала звучать. И во мне самой, и снаружи. Она означает зернышко или подсолнух. И это тоже дает мне силы.

Я кровная еврейка, но у меня нет знаний языка, о еврейской религии или культуре. Меня оберегали от них, чтобы я была в безопасности. И сейчас я понемногу их добираю.

Я украинка “по сердцу”. Дома с детьми мы общаемся на украинском. И я познаю только сейчас глубину украинской культуры и истории. Для меня — это искренне важно.

У меня нет другого дома — страны. И я не хочу другого.

Мой муж сейчас в армии в том месте, которое мне страшно видеть в новостях. Моя семья вносит вклад и платит свою цену в истории борьбы.

Я хочу для себя, всех нас и детей страны — именно Украины — в которой никому не придется снова, как моим бабушкам и родителям, доказывать, что им здесь есть место.

И я надеюсь, что украинским евреям не придется чувствовать себя здесь в гостях. Да, эти размышления возникли после странного поста и поддержки его людьми, которых я раньше уважала.

После моего комментария под этим постом (опубликованного после того, как в Киеве установили самую большую в Европе Ханукию, — Ред.), на который мне ответили: “я, как украинка, хочу вам сказать заткнуться, потому что имею на это право”.

Человек на самом деле считает, что у него есть такое право и влияние. А дальше немного угроз и предложений ехать в Израиль.

Это именно в тот момент, когда ты сотрудничаешь с различными проектами, где звучит для совершенно разных украинцев: позвольте себе почувствовать свою ценность.

Я верю, что когда мы чувствуем собственную ценность, то можем ценить, а не обесценивать других. И можем дополнять друг друга.

И хочу верить — что мы будем строить Украину, где есть место всем.

Обнимаю, семья! Как хочу победы!

Источник: Світлана Ройз