Георгий Тука: Резервы РФ исчерпаны. Не знаю, как Москва будет финансировать Донбасс

— Почему россияне вышли из Совместного центра по координации и контролю и как это вообще будет влиять на жизнь людей на Донбассе?

— Прежде всего, объясню, что такое вообще Совместный центр по координации и контролю.

Генеральными штабами РФ и Украины была создана совместная структура, в обязанности которой входит два направления — наблюдение за отводом тяжелого вооружения с обеих сторон и прекращения обстрелов и соблюдения режима прекращения огня.

На самом деле все выглядело следующим образом: во время очередного обстрела объекты инфраструктуры (линии электропитания, водо-, газоснабжения и т.п.) получали повреждения. Для их восстановления нужно договариваться о режиме тишины, чтобы ремонтники выехали и начали работать. Этим и занимался СЦКК.

После того, как россияне демонстративно вышли из СЦКК, мы фактически потеряли возможность договариваться о режиме прекращения огня.

Теперь остался только один механизм для этого — СММ ОБСЕ.

Но я не очень оптимистично на этот вариант смотрю. Это уже вопрос, скажем, политический.

Россияне вышли из СЦКК не случайно. Они к этому готовились еще с августа.

Представители СЦКК из России прислали официальное письмо украинской стороне о том, что в августе один военный ВСУ без знаков соответствия невежливо обошелся в отношении российского генерала. В письме говорилось, что он якобы не отдал ему честь и толкнул плечом.

Сейчас этот повод использован россиянами для того, чтобы выйти из СЦКК. Они мотивируют это невежливым поведением украинской стороны.

— А какая настоящая причина выхода россиян из СЦКК?

— На самом деле это все укладывается в многократные заявления Владимира Путина о том, должен быть прямой диалог Киева с Луганском и Донецком.

Это фактически означает легализацию псевдообразований на территории Луганской и Донецкой областей. Конечно, мы никогда на такое не соглашались и не намерены это делать.

Ситуация с СЦКК — это очередная попытка шантажа Украины. Россия прекрасно знает, что будут осуществлены обстрелы, из-за которых повредится инфраструктура. А с кем теперь договариваться о восстановлении? “Пускай хохлы теперь помучаются”, — вот такая у них логика примерно.

— Сейчас идет активная дискуссия по реинтеграции Донбасса. Какие вы видите основные проблемы в 2018-м?

— С моей точки зрения, самая тяжелая проблема — это разные философии по реинтеграции.

Я много общался с нашими хорватскими партнерами. Они каждый раз объясняют, почему они победили и выстояли — у их обществе была сплошная консолидация. У нас, к сожалению, такого нет.

Читайте: Война в Хорватии: ликвидация сепаратистов за 84 часа и сдача героев

У нас дискуссии реинтегрировать или отрезать ОРДЛО есть и в парламенте, и в правительстве.

Не со всеми коллегами, к сожалению, приходится находить взаимопонимание по реализации философии, исповедующей Министерством по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц.

Сейчас на утверждении Кабмина находится стратегия государственной политики по вынужденным переселенцам. Я знаю, что в который раз определенные наши коллеги делают замечания и возражения. В каком виде стратегию примут? Я пока не могу сказать.

Но после утверждения уже будет реализовываться план действий.

— Какие из ключевых решений нам надо реализовать по Донбассе в 2018-м?

— С моей точки зрения, надо разорвать порочный круг, когда пенсионер, который живет на неконтролируемой территории, чтобы получать свою пенсию, идет регистрироваться как вынужденный переселенец. Для людей государство не оставило другого выхода. Я думаю, что это злоупотребление, которое следует прекратить.

Я надеюсь, что в этом году мы еще успеем начать пилотный проект решения жилищных проблем переселенцев.

Фактически, у нас два направления на 2018-й — начать решать жилищные проблемы (отмечу, что за один год это не удастся это решить, поэтому не надо строить иллюзии) и проблемы пенсионного обеспечения.

— 2018-й можно назвать годом, когда Украина наконец начнет комплексно беспокоиться о людях, которые живут на временно оккупированных территориях?

— Я бы не был таким категоричным о том, что Украина до этого вообще не занималась.

Определенные люди не занимаются — это да. Но это не значит, что вся Украина не занимается.

К сожалению, среди тех, кто разрабатывает и внедряет государственную политику, есть те, которые тоже не занимаются. Но это реальность. Надеюсь, нам удастся доказать свою правоту.

— Вы раньше говорили, что в 2017-м Украина начнет освобождать Донбасс. Думаю, вас неоднократно спрашивали за это прогноз. Так все же: почему этого не произошло и чем вы руководствовались, когда делали тогда заявление об этом?

— Мне об этом напоминали неоднократно.

Первое. Когда я делал эти прогнозы, то выходил из определенной логики поведения. Примерно на днях мы уже должны получить известие о том, что Резервный фонд России уже исчерпан.

С экономической точки зрения, Россия получила огромный груз. Я не знаю, за счет чего Москва будет финансировать это бремя.

Потому за три предыдущих года все резервы в России уже исчерпаны. Новых поступлений и международных займов у Москвы нет.

России в 2018-м, с экономической точки зрения, будет намного труднее, чем за все предыдущие годы.

Второе. Когда я давал свой прогноз, то, извините, я не мог предположить, что как черт из табакерки выскочит Семен Семенченко со своей блокадой. Кто на такое мог рассчитывать тогда?

— В 2018-м реально завершить конфликт?

— Нет, слишком далеко и глубоко все это зашло.

— А сколько нужно времени при оптимальном сценарии?

— Дай Бог, чтобы годов за три уложились.

Имею в виду, полностью освободить Донбасс. Но отталкиваюсь от определенной логики событий, которые сейчас происходят.

Есть много внешних факторов, на которые мы не можем влиять. А вдруг в январе снимут санкции с России или Путин захочет терпеть до последнего, а россияне с этим согласятся?

Но я не думаю, что освобождение произойдет быстрее, чем за три года. Потому что вообще есть огромная проблема, о которой не принято говорить. Она заключается в демилитаризации.

Сегодня на Донбассе существует огромное количество вооружения, которое завезено из Российской Федерации.

Даже если туда заходят миротворцы ООН, то что делать с тем вооружением? Путин согласится его оставить в пользу Украины? Вряд ли.

Сколько ему времени понадобится, чтобы забрать к себе? А с какого черта он будет в себя вооружение забирать, что в Кремле говорят, что оружие “у шахтеров из шахт”.

Еще вокруг этого будет огромное количество проблем, которые сейчас “не модно” обсуждать.

Богдан Аминов.