Оккупанты выпустили полсотни мин, на мне ни царапины! История воина, который чудом вышел из окружения
История воина 32 бригады Александра Дудки уже стала настоящей легендой. Ее пересказывают побратимам, родным и знакомым.
Стрелок-снайпер первого мехбата сам вышел из окружения, когда шансов выжить практически не было. При этом он забросал гранатами вражеский блиндаж.
Имея всего один автомат, принял неравный бой с врагом, который обстреливал нашего героя из пулемета и гранатомета. По нему выпустили полсотни мин, а на мужчине ни царапинки.
— У нас с женой такая договоренность — как только просыпаюсь, пишу ей: Доброе утро. Если не напишу — будет хуже! Она землю перевернет, чтобы узнать, что со мной, — рассказал наш герой.
Это жилистый спортивный мужчина среднего роста. Вокруг глаз — мимические морщины. А лицо чисто выбритое, хотя на передовой такое встретишь редко — в основном ребята отпускают “тактические бороды”.
— Когда шел тогда на позицию, предупредил жену, что двое суток не буду писать. А пропал, наверное, на четыре. И что вы думаете — она дозвонилась до ребят, к которым дозвониться в принципе невозможно. Ребята успокаивали, как могли. Говорили, что просто нет возможности меня поменять. Но жена не поверила — она всегда чувствует, когда со мной что-то не так, — рассказывая, Саша смягчается, и морщины вокруг глаз, как оригами, складываются в улыбку. Настоящую, искреннюю.
Александр спокойный и уравновешенный — говорит негромко, но уверенно и прямо. Сразу говорит, что добровольцем не был — пришла повестка.
Кроме жены Ларисы его ждут и двое взрослых детей — Наталья и Евгений. Всей семьей и решили: на фронт не будет проситься, но если позовут, значит нужен. Так и оказался в 32 бригаде.
Тот легендарный выход на передовые позиции был для мужчины первым боевым опытом.
Решил идти напрямую
В тот день Саша с побратимами заступил на позицию на двое суток. Отстояли трое. Замены не было.
— Россияне попытались нас окружить. На четвертые сутки мы поняли, что надо выбираться. Дождались ночи, и ребята пошли первыми, а я должен был их догнать с вещами. Но слышу, что они на врага нарвались. Завязался бой. Ребята пробились, а я вернулся назад. С той стороны пускали осветительные ракеты — все как на ладони. Залег, — вспомнил мужчина.
Где-то в 8 утра снова решил идти, но не кустами, а напрямую. Почему-то показалось, что так будет более неожиданно, и не просчитался.
— Прошел много, пока не наткнулся на блокпост. Наш — не наш? На позицию нас заводили ночью и впервые — дороги не помнил вообще. Лежу, слушаю как будут говорить. От наших на передовой редко услышишь русский. И тут кто-то начинает стрелять. У их автоматов, АК-112, звук очень специфический — не спутаешь с нашими калашами, он так как будто “воздушка” звучит. А потом еще и говорит своим: Это я по укропам. Ну, это же уже все ясно, — рассказал Саша.
Мужчина им в блиндаж две гранаты и забросил. И еще пару очередей выпустил. Но враги начали отстреливаться.
— Слышу, надо мной повис их дрон. И в рацию кто-то кричит, что я здесь один. Ну, я ноги в руки и бежать к кленовым зарослям, — вспомнил Александр.
Россияне так боялись, что выпустили полсотни мин
— Они уже крыли по мне со всего. Пулеметом, гранатометом и даже минометом 80-м работали. Я и сам не поверил бы, если бы от кого-то такое услышал. Мне когда-то рассказывали, как один наш воин бежал через посадку, а по нему россияне из танка стреляли. Я тогда подумал, что это какая-то ерунда. Но то ли русские думали, что в кустах есть еще кто-то, то ли они и правда нас так боятся.
Если бы они зашли в эти заросли с разных сторон — мне была бы хана. А так, не поверите, ни одной царапины нет. Дрон крутился-крутился, но меня не видно между ветвей. Так он и полетел. Я немного отлежался, и как побежал по полю. Где-то метров 700 бежал пригибаясь. Добежал до последнего большого дерева и уже под ним упал, — рассказал Александр.
Россияне не переставали стрелять из миномета. Всего Саша насчитал более полусотни выпущенных мин.
— Они шерстили территорию всю, не знали, сколько нас. Я тогда понял, что 80-го калибра бояться не стоит — земля летела на меня, но ни одного осколка не попало. Единственное, хвостовики у них, когда отлетают, то как пропеллер крутятся. Страшно, если попадет, — сказал мужчина.
Спрашиваю, не боялся ли он умереть:
— Не боится только глупый. Все боятся, просто каждый по-своему. Мне, например, когда идет минометный обстрел — очень хочется спать. Правда. Вот если лечь, вырублюсь сразу. Вероятно, какая-то защитная реакция организма. Если честно, больше всего боялся, что погибну в тех кустах, и меня никто не найдет. Останусь без вести пропавшим.
Странный способ расслабиться
В этот момент поблизости пролетает ракета. Мы инстинктивно пригибаемся. Где-то далеко после одного громкого взрыва еще секунд 20 раздаются более тихие, похожие на салют.
— Это кассетные боеприпасы разрываются. Россияне такие используют, здесь фронт совсем близко, — объяснил Александр.
Пользуясь моментом, спрашиваю, как после пережитого реагирует на взрывы. Долго не раздумывает: Нормально. Вчера вон заводил ребят своих на позиции, опять попали под миномет — ничего страшного.
Александр завершает историю своего спасения:
— Как упал я под тем деревом, так и лежал. У меня оставалось несколько конфет, которые на позиции брал, и сигареты. Курил я экономно, одну даже принес обратно. А как стемнело, то пошел к своим. Там уже было без приключений. Через поля, посадки, дошел до дороги. Меня подобрала наша машина — раненых везли.
Интересуюсь, как его встретили побратимы: Ребята не ожидали, что я выйду. Выяснилось потом, что наши с дрона видели, как я лежал, но не надеялись, что живой. А я мало того, что сам пришел, так еще и принес автомат и гранатомет. Как чужое бросишь?
По возвращении Саша надолго завалился спать, а проснувшись, пошел в душ.
— Когда помоешься, то выходишь свеженьким и сразу легче. А еще я кофе пью, чтобы расслабиться. Без кофе не могу жить. 4-5 чашек в день выпиваю точно. И с собой на позиции беру термочашку, — признался мужчина.
Интересуюсь, верит ли наш герой в приметы:
— Не верю! Здесь принято говорить не последний, а крайний. Меня всегда поправляют, а я забываю. Ну, потому что если сигарета в пачке последняя, то она последняя — какая она крайняя? Верю только в то, что там сверху решают, сколько кому жить. И от этого никуда не денешься, — сказал он.
В конце Александр немного смущается: Правда, жена передала мне сердечко. Оно всегда со мной в нагрудном кармане. Но это не примета. Я просто люблю свою жену!
