Распад Югославии и Дейтонские соглашения: принуждение к миру, или Бомба замедленного действия

Вторая публикация на тему “межнациональные конфликты”. После темы о войне в Сирии Факты ICTV расскажут о распаде Югославии и Дейтонских соглашениях, которые стали ярким примером внешнего вмешательства для решения внутренних проблем одной страны — Боснии и Герцеговины.

К чему это привело?

Записано со слов Максима Каменецкого, доцента Института международных отношений Киевского национального университета им. Т.Шевченко, эксперта по военным конфликтам на Балканах.

Сейчас смотрят

Читайте: Война в Сирии: кого бомбит Россия и новая Османская империя Эрдогана

Читайте: Война в Нагорном Карабахе: неожиданная эскалация не в пользу России и Турции

Читайте: Война Эфиопии и Эритреи: первая российско-украинская

Читайте: Война в Хорватии: ликвидация сепаратистов за 84 часа и сдача героев

Читайте: Война и независимость Косово: развенчаны мифы, которыми прикрывался Путин

Читайте: “Бархатный развод” Чехии и Словакии: выбор элит вопреки мнению народов

Читайте: Война в Южном Судане: неочевидно драматичные параллели с Украиной

Читайте: Война в Южной Осетии и Абхазии: ва-банк Саакашвили и провал стратегии Путина

Максим Каменецкий перед лекцией “Украина между Россией и Центральной Европой” (Загреб, 2011)

Распад Югославии

С бывшей Югославией Украину больше всего объединяет способ государствостроения. СССР и бывшая Югославия были многонациональными. Но такое объединение не было историческим стремлением народов — это неправда, что все южные славяне хотели объединиться в единую Югославию. Их объединение было ситуативным и под значительным внешним принуждением в период 1917-1918 гг.

Например, для словенцев или хорватов Австро-Венгрия была гораздо ближе, чем Сербия. Они не считали сербов за “настолько” братьев. В то же время исторический контекст складывался так, что в период конца 19 — нач. 20 вв. возникли ситуативные союзники. Все это подтолкнуло составляющие Австро-Венгрии и Османской империи к поискам новых связей и к созданию Югославии. А развал Югославии спровоцировали ошибки в государственной политике и деятельности национальных элит.

Самая огромная жестокость возникает там, где участники конфликта хорошо знают друг друга. В Югославии жестокость проявилась сполна. Конфликты были гораздо выразительнее в конфессиональном и этническом смыслах, чем в Украине. Проводилась четкая грань между православными-католиками-мусульманами, сербами-хорватами.

Словения фактически моноэтнична: 90% жителей — этнические словенцы. На старте независимости у нее не было внутренних противоречий. Наибольшая же ее проблема — с войсками Югославской народной армии, расквартированных на ее территории. А вот в Хорватии были районы компактного расселения сербов…

Я однажды попал в неловкое положение, когда во время войны в городе Шибеник (Хорватия), автоматически переспросил у портье отеля на сербском. Он обиделся, проявив подчеркнутое отвращение к языку, на котором я к нему обратился.

В Украине нельзя сказать кто сепаратист, а кто патриот на основе того, на каком языке общается человек. Но в бывшей Югославии это можно было сделать. В начале 90-х годов даже анкетные проблемы возникали, когда у жителей в анкетах спрашивали о вероисповедании. И если ответ был “атеист”, то преимущественно понималось, что это серб. Потому что у хорватов считалось принципиальным быть католиками. А в массовом сознании сербов считалось, что хорваты — это усташи (примерно как у нас бандеровцы) и сторонники фашистов во Второй мировой войне.

Босния и Герцеговина — это опыт для Украины в контексте урегулирования конфликта под внешним воздействием, когда именно международное сообщество сделало основной вклад в процесс урегулирования.

Косово — это проблема государства, будущее которого тоже решено на международном уровне.

Действия России в Украине — это игра с США в контексте “вы сделали так с Косово — вот мы предлагаем ответ Крымом”. Россия попыталась доказать, что ящик Пандоры был открыт именно в Косово, допустив его самоопределение. Россия попыталась воспользоваться этим прецедентом в Грузии 2008, но тогдашняя ее агрессия в мире быстро забылась.

И еще: в отличие от событий в Украине, ни один конфликт в Югославии не заканчивался присоединением территории. Это принципиальная разница.

Дейтонские соглашения

Дейтонские соглашения состоят из базового документа и 11 приложений. Касались преимущественным образом ситуации в Боснии и Герцеговине. Но общее требование касалось проблем нормализации отношения в бывшей Югославии, например, между сербами и хорватами.

Накануне 1995 президент Украины Леонид Кучма предлагал, чтобы местом переговоров стал Киев. Киев якобы поддерживает отношения со всеми сторонами конфликта и одновременно нейтральный. В конце концов, переговоры проводились на военной базе Райт Паттерсон в штате Огайо близ города Дейтон. Они заложили юридические основы образования современной Боснии и Герцеговины — страна станет конфедерацией между мусульмано-хорватской федерацией и Республикой Сербской в Боснии.

На самом деле эти соглашения должны называться парижскими, потому как подписаны в декабре 1995 года в столице Франции.

Дейтонские соглашения — это внешнее принуждение к миру. Но практика показывает, что международная настойчивость на прекращении огня и установлению любого государства, где не стреляют — это не лучший выход.

Современная Босния и Герцеговина показывает, что она не преодалела внутреннего кризиса. Ее строение стало основой для новых конфликтов. Лишь только изменился конфликтогенный фактор. В начале 90-х это были межнациональные отношения, сейчас — экономика, власть и коррупция. В Украине никто не заметил, что в 2013-2014 гг. в Боснии и Герцеговине были подобные события к нашим — захват резиденции президента, уличные бои полиции с протестующими…

Дейтонские соглашения законсервировали конфликт. Ими была заложена модель бывшей Югославии в рамках Боснии и Герцеговины — многонациональное государство с быстрой ротацией национальных лидеров. Но если эти лидеры коррумпированы… Например, сербы договаривались с представителем хорватского меньшинства, и он играл против мусульман.

Дейтонские соглашения для Украины? Не совсем понятно, кто выступит другой стороной переговоров с Киевом. На базе Райт Паттерсон были собраны все враждующие стороны — поскольку Босния и Герцеговина трехэтническая, то три лидера этносов, претендующих на влияние в будущей республике и договаривались между собой. А мы имеем основания признавать за “той” стороной паритет на переговорном уровне? Пока он касается только наличия оружия в части люмпенизированного населения.

Как по мне, нам надо определиться, какой путь решения конфликта мы выбираем. Есть вариант, когда наше будущее будут решать международные игроки — это путь Боснии и Герцеговины или Косово. Если даже не силы, а способность есть — тогда только хорватский сценарий.