Что будет с Донбассом: конец войны, заморозка или третий вариант?

Ответы мы получили от политологов Олега Саакяна и Николая Капитоненко.

Что случилось?

26 августа Украина на Минских переговорах выдвинула требование – прекратить огонь на Донбассе к 1 сентябрю.

Правда, боевики в первый день пошли в атаку, проигнорировав договоренности. В результате нападения погиб один украинский военный.

Но при этом с 1 сентября интенсивность обстрелов несколько сократилась.

Для чего режим тишины?

— Прекращение огня и деэскалация в целом – всегда необходимый этап урегулирования подобных конфликтов.

Без нее практически невозможны дальнейшие процедуры по восстановлению доверия, реинтеграции и пост-конфликтному строительству, включительно с выборами. Но это всегда результат общей воли всех сторон конфликта, — рассказывает политолог и эксперт по международным вопросам Николай Капитоненко.

В тоже время политолог-переселенец из Донбасса Олег Саакян не связывает режим тишины с деэскалацией конфликта на Донбассе:

— Режим тишины не является инструментом деэскалации, — Саакян

— Режим тишины не является инструментом деэскалации. Он является инструментом введения паузы.

Если мы говорим об инструментах прекращения конфликта, то они лежат не в военной плоскости. Они лежат в плоскости политических переговоров и деоккупационных действий со стороны Украины.

А зачем это России?

Олег Саакян уверен, что таким образом Москва хочет неформально подтвердить подконтрольность оккупированных территорий.

— Можно сказать, что нарушение режима тишины скоординировано. Поскольку мы видим эскалацию, как в информационном, так и в дипломатическом, политическом и военном плане. Есть целый ряд скоординированных действий, — рассказывает политолог.

Эксперт считает, что сегодняшний режим тишины означает только политические переговоры и попытки России навязать свой дискурс.

Кто дает указку боевикам?

— На сегодняшний день ситуация на Донбассе – это инструмент, с помощью которого Кремль пытается достичь других целей, и все, что там происходит, Кремлем контролируется, без всякой местной самодеятельности. Пока эти цели не достигнуты, надежного и долговременного режима тишины ждать не стоит, — рассказывает Николай Капитоненко.

А Олег Саакян допускает, что боевики могут проявлять позицию, которую не диктует Кремль:

— Когда боевики перестают стрелять — это зависит от позиции Москвы. Этот процесс полностью подконтролен. Другое дело, что нарушение этого процесса происходит внутри оккупированных территорий.

Прекратится ли стрельба?

По словам Саакяна, нет никаких предусловий для прекращения огня. Политолог уверен, что режим тишины будет сорван практически сразу.

Николай Капитоненко тоже уверяет, что тишина на Донбассе будет нарушаться:

— Любая тишина на Донбассе рано или поздно будет нарушаться до тех пор, пока не будет найдено политическое решение конфликта.

Ключ к нему – понимание собственных целей и приоритетов. Если мы хотим любой ценой реинтегрировать оккупированные территории – то нужно договариваться с Россией о цене и готовиться к выборам. Если хотим уменьшить свою зависимость от Кремля и не готовы уступать, придется конфликт заморозить.

А если тишина установится?

— Если и когда работающий режим тишины действительно будет установлен, это может стать как началом решения, так и шагом к замораживанию конфликта.

По первому пути ситуация пойдет, если будет найден широкий политический компромисс между Киевом и Москвой, который сделает стрельбу и нестабильность на Донбассе никому не выгодной.

Второй вариант возникнет тогда, когда дальнейшее использование прямого насилия начнет приносить Кремлю больше вреда, чем пользы. Но в то же время отпустить ситуацию на самотек он не сможет.

В обоих случаях состояние конфликта будет в наибольшей степени зависеть от планов Москвы. Практика показывает, что как замороженные конфликты типа Приднестровского, так и “горячие” вроде войны в Грузии обходятся дорого, — рассказывает Николай Капитоненко.

А вот Олег Саакян  уверен, что тишина на Донбассе ничего не значит:

— Даже если мы допускаем, что режим тишины продержится некоторое время, то это будет означать никоим образом ничего. Это абсолютно не меняет стратегической линии России.

Фактически одна фаза сменяется другой, и если не будет найдено решение ситуации в целом, то если есть огонь сегодня или нет — это зависит от политической воли той или иной стороны и тактических целей, которые преследуют стороны конфликта. В данном случае это Российская Федерация.

Какую тишину должны были сделать Киев и Москва?

Олег Саакян считает, что за нарушение договореностей нужно вводить санкции:

— При договоренности по прекращению ведения огня должна сразу устанавливаться ответственность за нарушения. На сегодня, к сожалению, все эти договоренности относительно режима тишины не сопровождались пакетом санкций. Например, если сторона нарушила режим прекращения огня, то санкции усиливают.

По словам Николая Капитоненко, Украина должна всегда подавать апелляции к посредникам и третьим сторонам, привлекать международные организации и заниматься юридическими процедурами.

По словам эксперта, это ключевые рецепты действий Киева в этом конфликте.

— Прекращение прямого насилия остается самым полезным и, скорее всего, самым маловероятным шагом. Учитывая концентрацию российских войск на границе, их активность на самих оккупированных территориях, а также важность победы в конфликте для обеих сторон, условий для настоящей деэскалации пока нет, — добавил Николай Капитоненко.

Богдан Аминов