Семь наказанных среди 4,7 тыс. терактов. Почему в Украине не боятся нарушать закон?
Заместитель директора Украинского института исследования экстремизма Богдан Петренко объяснил в интервью Фактам ICTV, почему люди сознательно нарушают закон, когда пытаются восстановить справедливость, и как наказывать тех, кто маскирует незаконные действия под образом героев.
Почему так много насилия
— Украину можно назвать сильным правовым государством в контексте наказаний за противоправные действия экстремистов?
— В нашей стране за 2014-2016 годы было зафиксировано около 4,7 тысяч уголовных преступлений по статье 258 Террористический акт.
За это время по названной статье были наказаны всего лишь семь человек. О чем это говорит? Мы сейчас находимся в очень сложном положении.
С одной стороны, у нас формируются предпосылки к тому, чтобы вообще решать такие вопросы. У нас нет проблем с бытовыми преступниками. Есть решение Верховного суда, который дает разъяснения, что такое кража, разбой и тому подобное.
С терактами ситуация сложнее. Общество нуждается в безопасности и легитимности органов, которые должны отвечать за эту безопасность.
Когда у нас такая разница между таким количеством уголовных преступлений и осужденных, то, собственно, возникают вопросы: а что делать? Чем занимаются СБУ, полиция, суды? Очень много дел сейчас в судах, и за три года мы могли бы набить базу и сформировать эту деятельность. Но, к сожалению, этого не произошло.
В обществе сейчас происходит так называемое самосохранение. Как в 2014 году, когда независимо от того, как государство отреагировало на события на востоке, у нас сформировались добровольческие отряды, которые принимали активное участие в боевых действиях.
Кроме того, в регионах сформировались органы самообороны, которые совместно с полицией охраняли порядок.
Если такая же ситуация возникает в сфере безопасности, то, я боюсь, что каждый будет брать на себя функции правоохранительных органов и судов. Это приведет к самосудам.
Почему самосуды продолжаются
— Но самосуды они уже происходят. Мы видим, как националистические организации громят различные учреждения. Из последнего самого яркого — разгром Святошинского суда. Государство теряет монополию на насилие?
— Можно по-разному относиться к националистическим организациям, которые разгромили Святошинский суд. Но мы должны понимать: эти пассионарии действуют там, где у государства существуют реальные проблемы.
Если бы у нас эффективно работали правоохранительная и судебная система, то на этапе, когда Кохановский применил оружие — должна сработать система безопасности.
У националистов есть недоверие к государству и к справедливости в действиях правоохранительных органов. Это приводит к тому, что у нас формируются различные плоскости безопасности, между которыми происходит конфликт.
Мы сейчас имеем риск, что этот конфликт будет расти. И не только с государством, а также между силами, которые стремятся “восстанавливать справедливость” самостоятельно.
Что мешает судить тех, кто прикрывается АТО
— В Украине несомненно идет героизация бойцов АТО — людей, которые оберегают наше государство. Но бывает, когда за этим образом скрывается криминал. Как в такой ситуации адекватно оценивать события в стране?
— Здесь надо провести черту: все равны перед законом, независимо от того, был ли кто-то в зоне АТО.
Нельзя разделять общество.
Да, слава и хвала бойцам АТО, которые защищают нас. У них есть определенные льготы и другая социальная помощь.
Но среди тех, кто был в АТО, есть такая категория людей, которые находились там не с позиции защиты страны. Их просто прет от этого всего, в том числе оружия. Когда война на востоке Украины локализовалась, то эти люди постепенно начали возвращаться обратно.
Происходит диффузия насилия. Если раньше насилия было локализовано, то сейчас распространилось по всей Украине. То же мы наблюдали в 2013-2014 годах. То, что было локализовано в Киеве, разошлось по всей стране.
Отдельно подчеркиваю: я не говорю о всех бойцах АТО. Тех, о ком я говорю, очень малый процент.
— Что же тогда нам с этим делать? Уголовные дела против бойцов АТО, даже если они действительно в чем-то виноваты, приведет к осуждению в обществе. Конфликт только обострится… Вспомним протесты под судом, которые переросли в драку, когда рассматривали дело бойцов Торнадо…
— Вопрос в доверии к правоохранительной системе и органам власти. Если доверие вернется — все изменится.
Например, ситуация с киевским клубом, когда туда ворвались правоохранители. Возможно, намерения были и правильные, но реализация и информационное сопровождение этого — отрицательные.
Ситуация будет иной, когда граждане поймут, что правоохранители органы — это именно их защиту и безопасность.
Кого наказывать за справедливость
— Часто случается так, что некоторые активисты хотят восстановить справедливость быстрее за полицию. Например, ситуация со стертым граффити времен Майдана в центре Киева. Почему так происходит?
— Мы вряд ли заставим людей прекратить противостоять несправедливости, если у нас не будет доверие.
Если люди, которые громили здание со стертыми граффити, имели убеждение, что преступников быстро накажут правоохранительные органы, то они бы и не выходили на улицу.
Ясно, что сейчас происходит определенная популяризация насильственной модельной поведения. Насильственная модель поведения в Украине для многих кажется более эффективной.
Во-первых, это сразу заметят. Если бы люди стояли мирно — столько внимания СМИ не было.
Я не могу обвинять этих людей, которые пришли бить окна. Их действия являются следствием бездействия правоохранительной системы.
— Вы говорите, что не можете обвинять этих людей. А может ли их обвинять правоохранительная система? Их надо наказать за совершенные правонарушения? Даже если в каких-то случаях восстанавливается справедливость, языком закона это называется преступлением.
— Конечно, люди, которые нарушают закон, должны нести ответственность. Это так же, как и с АТОшниками. Не может быть разницы между справедливым нарушением закона и несправедливым.
Возможно, государству надо популяризировать ненасильственную модель поведения и делать ее эффективной. Прежде всего, надо правильно и быстро реагировать на обращения граждан.
— Если конкретно: что делать с людьми, которые уже нарушили закон, совершая самосуд, хоть и справедливый, по мнению общества?
— В таких случаях, мне кажется, суд должен учитывать общую ситуацию в нашей стране, которая сейчас произошла. Наказание должно быть применено, но минимально — например, условный срок, штраф или восстановление того, что было разгромлено.
Сейчас вообще очень сложно что-то сделать без восстановления государственной монополии на насилие и государственной монополии на безопасность.
Трудно говорить о некорректности некоторых действий людей, потому что сейчас у нас нелегальность и нелегитимность стали иначе трактоваться.
С одной стороны, нарушение закона считают легитимным, когда граждане чувствуют справедливость. А с другой стороны, закон нарушают как те, кто провоцирует людей на такое восстановление справедливости, так и сами активисты, которые совершают самосуд. Похожая ситуация и с полицией, которая не реагирует быстро и вовремя. Например, тот эпизод с ночным клубом, где правоохранители нарушили права людей.
— Вы не думаете, что люди, которые таким образом восстанавливают справедливость, прекрасно понимают, что останутся безнаказанными? По сути, используют эту ситуацию, которую вы сейчас описали.
— Конечно, люди осознают то, что они делают. В частности, они понимают, что нарушают закон, за что должны понести ответственность.
Но они все равно идут на это. Почему? Уровень накала у этих людей на таком уровне, что возможная ответственность за их действия уже не является для них сдерживающим фактором.
Богдан Аминов.