Агитация и пропаганда в политике: как считать работу политтехнологов

Мы пообщались со специалистом по социальным коммуникациям, академиком Международной академии наук педагогического образования, доктором филологических наук Александром Холодом.

— Как люди воспринимают информацию?

— Восприятие информации базируется на нескольких закономерностях. Первая из них — фрагментарность. Лучше усваивается финальный факт или тезис. Чаще всего это характерно для холериков: они воспринимают информацию урывками, рефлексируют на яркие, узловые моменты беседы или визуализации.

Флегматики наоборот — воспринимают информацию упорядочено, как изложение писателя или рекламное сообщение. Такая структура не понятна для холериков или сангвиников, поэтому нельзя сказать, к примеру, что лекцию преподавателя все студенты воспримут одинаково. Что уж говорить о телевизоре с радио, которые имеют многомиллионную аудиторию.

Политики и их советники должны помнить о двух факторах. Первый — на восприятие политической информации влияет ангажированность. Коммунист не разделит взгляды президента-демократа. Второй фактор — определяющий — принадлежность к определенному полу.

Моя первая докторская работа была посвящена формированию картины мира у мужчин и у женщин. Оказывается, женщины информацию воспринимают фрагментарно и, одновременно, учитывая специфический способ мышления, они прибегают к анализу без синтеза.

Мужчины такого не допускают. Они, проще говоря, немножко “тупят”. Мужчине нужно все разложить по полочкам. Для него не может быть пункт два, а потом четыре. Некоторые читатели могут не согласиться со мной. И они также будут правы. Потому что нельзя пользоваться только обобщениями, мол, все мужчины прагматичные, а женщины — эмоциональные. В жизни так не бывает.

Некоторые мои студенты-девушки прагматичнее студентов-юношей. Возможно, дело в опыте. Но опыт, несмотря на возраст, может быть нулевым.

В советские времена люди гордились одной записью в трудовой книжке. Но психологи установили, что 7 (по другим данным — 12) лет — время профессионального роста. А после 7 лет психологи советуют сменить сферу деятельности, чтобы оставаться эффективным. Это же отображается на политической ангажированности.

— Вы сказали о том, что человек должен менять сферу деятельности каждые 7-12 лет. Также вы добавили, что “этот же эффект отражается на политической ангажированности”. Могли бы вы прояснить, что имеется в виду?

— Психологи, например, Лев Выготский, Алексей Леонтьев, Александр Запорожец, а также Евгений Климов, Анна Азбель, Эльмира Давыдова в свое время обращали внимание на то, что любая психическая деятельность, особенно творческая, фиксирует свою активность в течение первых 3-5 лет. Со временем активность творческого работника снижается и уже через два-три года после первых трех-пяти лет креативная деятельность работника на производстве сходит на нет.

Такой работник становится безинициативным и неактивным. Именно поэтому специалисты психологии труда советуют менять психическую деятельность, чтобы творческая личность и в дальнейшем могла реализовать себя в новом окружении.

По политической ангажированности: действительно, каждый политик, находясь на определенных должностях в своей партии или объединении, со временем начинает испытывать снижение заинтересованности в работе, отсутствие активности и узость, однобокость собственных взглядов и ориентаций. У психологов такие процессы называют профессиональное выгорание.

Одни политики, желая обновиться и не страдать от внутреннего конфликта, меняют собственные политические предпочтения и ориентации, другие — уходят из политики навсегда. Некоторые политики за несколько лет снова возвращаются к политическим делам, перед этим отдохнув от напряжения в собственной политической жизни.

— Может ли человек отличить пиар и пропаганду от действительно важной информации?

— Когда рядом с пропагандой мы употребляем термин “агитация”, то ошибаемся. Четкое разветвление этих двух терминов можно найти разве в учебниках. На самом деле в быту не существует четкого разграничения между пропагандой и агитацией.

По учебнику агитация — это не пропаганда и наоборот. Агитация, это то, за что получаю определенное вознаграждение. Скажем, руководитель отправил меня агитировать аудиторию Рональда Рейгана. И я это делаю за деньги.

Пропаганда по учебнику — это эмоциональные верования или уверования в том, что вы знаете точно. За пропаганду не платят, так в учебниках сказано. Пропаганда — это то, что я знаю, во что верю, и то, в чем пытаюсь убедить кого-то.

А теперь без учебника. Все знаем, что пропаганда может быть массовой, и она за деньги делается.

Когда погиб певец Кузьма Скрябин, все начали искать причину: его “убрали, потому что не может молодой человек просто так взять и разбиться”. Может, точно может. Когда погиб Виктор Цой, искали такое же основание. Когда не стало Вячеслава Чорновила — тоже.

Почему мы постоянно подчеркиваем, что наши бойцы лучшие, имеют лучшее оборудование и вооружение? Это типичный пример информационной войны. Но кому вы поверите — этому примеру или российскому, который о бардаке в Украине? Это вопрос риторический.

На самом деле у каждого своя правда, но эта правда — всегда мотивирована. У тех, кто латает дыры от снарядов на Донбассе, своя правда. Они живут в собственной реальности и никому не доверяют.

— Почему в Украине не интересуются специализированной информацией?

— Никакая политика не может заинтересовать человека, если у него над головой нет крыши и пищи. Если бы выборы в Украине проходили раз в 20 лет, уверен, украинцы интересовались бы политикой ровно столько же.

Я знаю много студентов, у которых нет телевизора (или телевизор есть, однако не включался по несколько месяцев).

— Я — избиратель, и конечно не хочу быть обманутым. На что мне обращать внимание?

— Можно назвать несколько распространенных манипулятивных технологий, которыми пользуются политики во время выборов.

• Обещания. Перед выборами кандидат рассказывает в ярких красках об обеспеченном будущем, которое только он может гарантировать, если… “вы выберете меня”. По Макиавелли, политик должен быть тем, кто обещает, но политику выполнять свои обещания не обязательно. Политик должен управлять кнутом и пряником: сначала давать народу то, что ему нужно, потом — наказывать; снова давать, что нужно, наказывать и так постоянно. По мнению Макиавелли, только так политик может быть полезным для народа. Итак, верить в то, что кандидат выполнит все то, что он обещает накануне выборов, не стоит.
• Задабривания. Распространенная технология обмана электората. Чаще она срабатывает в обществе, где есть необеспеченные слои населения. Они скорее продадут свой голос за килограмм гречки или литр масла. После того, как избиратели отдадут свои голоса за кандидата, последний забывает об избирателях и даже не появляется к ним на те встречи, которые должны быть регулярными в течение срока выполнения политиком своих обязательств.
• Подтасовка фактов. Упомянутая технология позволяет во время выступлений перед избирателями сыпать голыми фактами, то есть называть “точные” показатели падения уровня жизни, экономики, зарплаты во время правления нынешней власти. Проверить такие данные избиратель не сможет, поскольку не владеет ситуацией, не знает точно, о чем идет речь. В такой ситуации кандидату можно говорить все, что он “вспомнил” во время выступления, можно и немного преувеличить или преуменьшить факты, чтобы выгодно подать свою позицию. Происходит подтасовка фактов.

— Есть точка зрения, что настоящая демократия умерла, ее съела совершенная технология. Например, технология big data помогла Трампу стать президентом США. Это означает, что кем бы ни был политик, благодаря четким манипуляциям с него можно слепить образ и “впарить” людям. Вы с этим согласитесь?

— Нет, я не согласен с таким тезисом. Причин отрицания несколько. Первая из них заключается в том, что сегодня, к сожалению, распространено неверное мнение о том, что технологии в политике являются ключом к успеху.

Вторая причина моего несогласия с высказанной тезисом опирается на собственный опыт применения политических технологий во время избирательной гонки в Украине.

Третья — любая технология основывается на применении человеческого потенциала, который, как известно, не всегда работает безотказно.

Читайте: Почему у Польши получилось, а Украина там, где есть? Интервью с Питером Вагнером

Имею собственный опыт “вылепливания” политика во время трех избирательных кампаний в Украине. Именно потому могу утверждать, что те технологии, которые срабатывают в одном случае, в одной избирательной кампании, с одним политиком, не срабатывают в ином случае, в другой избирательной кампании, с другим политиком.

— Вам импонирует работа политтехнологов на украинском рынке?

— Они применяют далеко не полный арсенал мирового опыта организации и реализации выборов, забастовок, мятежей, революций и гражданских войн. Также часто опаздывают: не всегда успевают отреагировать на нужды народа.

Например, в случае с изменением внешнего имиджа Юлии Тимошенко (замена российско-украинского образа девушки с заплетенной косой на образ школьной учительницы или офисной секретарши) политтехнологи опоздали.

Надо было изменить имидж своего босса сразу после того, как ее освободили из тюрьмы. Есть и пример удачного формирования образа политика в случае своевременной публикации биографии Виктора Януковича на следующий день после его утверждения на должность премьер-министра Украины. Как помните, в биографии Януковича были темные пятна (информация о двух судимостях), которые искусно осветили и не скрыли политтехнологи.

Для закрепления имиджа человека, который “не только осознал свои ошибки, но и выбился в люди” политтехнологи посоветовали кандидату в президенты Украины Януковичу организовать поездку группы работников масс-медиа к месту отбывания наказания. По результатам такой поездки в масс-медиа Украины появился вал детальной информации о судимостях, условиях пребывания осужденного в колонии, примерной работе узника и его исправления.

Закрытая информация о двух судимостях Януковича перестала быть terra incognita. Электорат поговорил-поговорил и достаточно быстро “забыл” такую ​​неудобную информацию для кандидата в президенты. В описанном случае политтехнологи сработали на высокую оценку.

— Может ли политик конвертировать онлайн-поддержку (например, в Facebook) в голоса?

— В ответ на ваш вопрос приведу мнение первого президента и соучредителя компании Facebook Шона Паркера. Экс-президент упомянутой компании, во время своего выступления в Национальном центре Конституции в Филадельфии, сказал:

— Процесс размышлений, которые привели к созданию таких приложений, как Facebook, был такой: как бы нам занять побольше вашего времени и отвлечь внимание максимально долго? Для этого нужно что-то вроде регулярного впрыска дофамина — каждый раз, когда кто-то ставит лайк или комментирует ваш пост, или фотографию, или что угодно. Тогда вы размещаете еще что-нибудь… и снова получаете лайки и комментарии.

Итак, вывод следует достаточно прозрачный: по сей день неизвестно, насколько манипуляции в соцсетях влияют на формирование картины мира пользователя. Точно можно утверждать лишь следующее: те политики, которые тратят деньги на сетевые технологии, уверены, что делают правильное дело. Те представители электората, которые не обращают внимание на пропаганду и агитацию в сети, уверены, что сетевые технологии политиков не влияют на потенциальных избирателей.

— Как вы думаете, можно ли провести чисто пиар-кампанию в Интернете

— Уверен, что да. Я и сам почти раз в два-три месяца делаю это по научным проектам. Другой вопрос, а эффективно ли это?

Опять возвращаемся к предыдущему вопросу и ответу на него: нет сегодня точных данных об эффективности воздействия контента, который подается благодаря сетевым (информационным) и коммуникационным технологиям. К тому же, исследователи по сей день не имеют точного инструмента измерения такого возможного влияния.

— Что вы советуете политтехнологам?

— Быть более чувствительным к потребителю сетевых технологий, прислушиваться к быстрым и стремительным трендам современности.

Общался Владислав Бомбела.