Интервью с Алексеем Владимировичем мы начали именно с тех трагических событий.
— Алексей Владимирович, буквально на днях была 30-я годовщина страшного землетрясения в Армении. Расскажите, пожалуйста, об операции украинской группы спасателей, которую вы возглавляли.
— Грустные воспоминания. Когда объявили, что в Армении случилось землетрясение, на специализированных предприятиях, к которым относятся и шахтостроительные тресты, началась мобилизация спасателей. Собрали отряд из 400 человек с техникой, и 9 декабря мы вошли в Ленинакан.
На улице, которую нам выделили, было два детских садика, школа и множество домов, школ. Такое удручающее ощущение было. К сожалению, землетрясение, особенно зимой, не оставляет людям шансов.
За 17 дней мы освидетельствовали 1730 трупов, ни одного человека живого не обнаружили! Мы работали 17 дней, после чего часть отряда вернулось домой, часть – осталась на восстановительные работы. Города практически лежали в руинах, а люди ютились в палатках, вагончиках… Уже 5 января следующего года я ехал в составе восстановительного отряда в 7500 человек в Армению.
Мы, кстати, единственная организация в Армении, которая построила и сдала в эксплуатацию те дома, которые нам поставили в задачу. Некоторые дома до сих пор стоят недостроенными. Спустя 25 лет я приехал туда, планировал тихонько пройтись, посмотреть. Но люди узнавали, здоровались, благодарили, что я им дома строил. Люди помнят, и это приятно.
— Вы были активным участником ликвидации аварии на ЧАЭС. Было тяжелее, чем в Армении?
— Как раз в Чернобыле было все более понятно, чем в Армении. Тогда произошла техногенная катастрофа, и мы знали, что последствия могут захватить очень большую часть населения. И все шли осознанно на те работы и на те жертвы.
Нужно было локализовать очаг, и для этого снова привлекли шахтостроителей. Ловушка под реактором — это как раз дело рук шахтостроителей. Работа в таких условиях весьма краткосрочна, потому что опасна. Люди, поработав 40 минут, шли в душ, и было ощущение, что они 3-4 месяца загорали на солнце.
Это был так называемый радиационный загар. Все понимали воздействие на организм, но все равно – работали с полной отдачей. Из 360 человек в живых до 30 осталось.
Когда-то я прочитал статью в японском СМИ, что на 7,22 % людей радиация не действует. Это на генетическом уровне, и у них есть способность выживать. И знаете, когда я там работал, я все время об этом помнил. И прямо там нам вручали удостоверения, что ты “чернобылец”, давали категорию, которую нужно было продлевать. Так я вот ни разу не продлевал ее.
Потому что если слишком сильно уделять внимание этому, то болезни придут. И не один я так делал. Я знаю таких же 12 человек. Это такая психосоматика, которая позволяет тебе быть здоровым, пройдя через это. Я считаю, что именно это меня и спасло.
— Очевидно, такие испытания закалили ваш характер. Строительный бизнес – один из самых непростых, тем не менее, вы выбрали именно его. Можете ли назвать эту сферу деятельности своим призванием?
— Абсолютно точно мне помогло то, что я – шахтостроитель. Потому что это специалисты широкого профиля, они могут все. Когда я приехал в Киев, мне очень понравилось несколько мест, которые я начал разрабатывать как будущие проекты.
Наиболее перспективным я считал место в районе села Чайки. Здесь не было инженерной инфраструктуры, и мы ее создавали с нуля. В Надрабанке мне дали $42 млн кредит – Проектное кредитование (без залога, без гарантий). И это позволило развиться этому жилому комплексу Чайка в дальнейшем.
То есть, мы создали объекты инфраструктуры, которые способны обеспечить развитие 300-тысячного города. Сейчас это самая подготовленная с точки зрения инженерии площадка в Украине.
— Чем для вас является Чайка? Долгосрочный бизнес или детище?
— Это выстраданный, глубоко продуманный проект, в который наша команда вложила душу. Наш девиз во время строительства был — Чайка для мам и детей. В жилом комплексе должно быть пространство, где можно дышать, ходить, гулять с малышами!
В Чайке до 17 квадратных метров на каждого жителя. Это позволяет детям иметь детство – у них есть детские и спортивные площадки. И каждый ощущает собственность и пространство не только в квартире, которую он купил, но и за ней.
Летом это особенно видно: на газонах гуляют, на одеялах сидят и тд. Вся компания и все обслуживающие бизнесы относятся к этому городу, как к своему детищу. Даже садовники, уборщики говорят: Це ж наше! Хотя живут они не здесь, а в общежитии.
— Ваш бизнес стал настолько успешным, что кое-кому захотелось его отобрать. Можете рассказать, почему возник конфликт с вашими партнерами Андреем Шишовым и Павлом Климцом?
— Началось с того, что мы начали развивать Чайку на территории 13га за счет кредитов на $42 млн. В 2008 году (во второй половине) начался мировой финансовый кризис, при котором говорили, что “лопнул пузырь недвижимости”. Но я решил достраивать то, что начато.
По сути, партнерские отношения с Климцом и Шишовым ограничивались вспомогательным обслуживающим бизнесом: ЖЭК, котельная, метлы, веники, уборка территории. В строительстве нет ни Шишова, ни Климца. И уже тем более нет каких-то инвестиций от них. Когда мне говорят, что они куда-то проинвестировали – мне просто смешно.
Для Шишова есть интерес только взять, а у Климца есть свой бизнес (не совсем чистый), который ему и понятен, и прибылен. Мы не компаньоны, не партнеры в бизнесе. Вот и все.
— Тем не менее, они стоят на своем, доказывая, что имеют право на ОМОКС…
— Все, что ими подается, не имеет ни морального, ни документального подтверждения. ОМОКС — это семейная компания, и мы сюда никого не пускаем. У них есть рейдерские разработки, как захватить управление этой компанией. И посмотрим, что у них получится. Подкупить суды? Да, получается.
У нас были арестованы счета в течение 95 дней не по иску, а по заявлению! По заявлению счета блокируются на 10 дней, а потом нужно разбирать этот вопрос по сути. А по сути он до сих пор не разобран. Это колоссальная практика пренебрежения законами Украины. Если это было, значит, государство на это особого внимания не обращает.
Хотя во многих областях объявлено военное положение и попытка блокирования предприятия — это экономическая диверсия против Украины. Это определенная статья подследственности СБУ. Но никому это не интересно! Мы – чистый бизнес! Мы работаем, продолжаем строить, нас незаконно блокируют… но мы продолжаем строить и жить. Потому что за нами правда!
Отстаивая бизнес, мы отстаиваем страну! А что они отстаивают? Собственные амбиции? Попытка разорвать проект, который создавался 12 лет, подробить его на кусочки и продать? Это не принесет пользу стране.
Здесь идет война компании за мою честь, и я буду ее отстаивать, и ни на сантиметр не сдвинусь, и никуда не уйду с линии удара.
Я все это обращу против них с помощью законов Украины, на которые я надеюсь, и которые все-таки должны работать. Есть реально 206 статья на срок от 5 до 10 лет за создание проблем в бизнесе. Называется она Перешкоджання господарській діяльності. И мы с помощью закона обратим это все против них.
— Алексей Владимирович, как человек вне политики и с большим жизненным опытом, каким вы видите будущее Украины и ее дальнейшее экономическое развитие?
— Прежде всего, хватит говорить, что в Украине все плохо и все воруют. Да, воруют! Но ведь никто не украл ни одной реки, не вывез гору какую-то… Наша земля на месте. В Украине плодородных почв в 400 раз больше на одного человека, чем в США.
Прежде всего, мы должны цивилизованно относиться к деньгам. Это катализатор для народа. У государства нет ничего, кроме этих денег! С помощью денег оно участвует в управлении нашими активами. И деньги должны быть доступны каждому гражданину.
А мы не можем организовать цивилизованный оборот денег, цивилизованные подходы в развитии общества, цивилизованные условия для долгосрочного планирования жизни своим гражданам. Я обратился к опыту других стран.
Европа прошла этот экономический коллапс в средние века, когда полностью континентом завладели католики, и католичество сделало из Европы множество царств, развалив огромные империи. И для того, чтобы сохранить экономическое положение в Европе, после развала огромных империй, по негласному соглашению, существовали анклавы.
То есть, города, которые были под отдельной юрисдикцией, не подчиняясь законам тех княжеств и королевств, внутри которых они находились. Я разработал проект такой, немножечко утопический — создание на территории Чайки анклава под юрисдикцией США. Как административно-научную платформу Украины.
Что это такое? Администрирование – это управление. Научная платформа – это платформа для дальнейшего прогресса. Это как Силиконовая долина в США, которая фактически охватывает больше 2 млрд ученых, при том, что в Америке проживает всего 370 млн. США увидели, что Силиконовая долина дает большие плоды.
Это все достижения человечества, которые способствуют, если их объединить, новым научным прорывам человечества. Поэтому, если здесь будет такой город под юрисдикцией США, то здесь будет и образование, и наука в одном месте.
А внедрение всех научных изобретений на территории Украины даст развитие Украине. Потому что внедрение требует денег, а деньги будут даваться под процентные ставки, которые существуют в США.
— Эта задумка пока на уровне идеи?
— Нет, у меня есть разработанный проект. Я его презентовал сотрудникам посольства США, нашей научной элите — всем понравилось. У меня амбиции, чтобы сделать лучше жизнь в этой стране. Я хочу, чтобы наша держава выделялась среди других держав. Не глупостью, а за счет развития.
— Какие советы можете дать бизнесменам, желающим строить честный и прозрачный бизнес в этой стране?
— Я могу дать только один совет: не стесняться объединяться, не стесняться говорить! Потому, что защита бизнеса – это защита этой державы. А с другой стороны, необходимо напоминать правительству и СБУ, что рейдерские захваты и блокирование работы “белых” предприятий расцениваются как экономическая диверсия против Украины.
Потому что это ослабляет экономику Украины, ведет к безработице, нарушению экономических связей, потере рабочих мест и утрате обороноспособности страны…
Пусть СБУ занимается своими прямыми обязанностями: убирает теневые бизнесы, убирает рейдеров и мошенников. И пусть государство дает работать настоящим труженикам. Ведь взять как пример строительный бизнес, которым я занимаюсь: он запускает еще почти четыре десятка смежных отраслей.
Самые большие перспективы будут в строительном бизнесе. Потому что все экономики после депрессии и войн запускались именно со строительного бизнеса.
Поэтому стройку нельзя останавливать, нельзя мешать строителям. И для этого не нужны какие-то особые льготы, программы для групп населения, чиновников или силовиков, а нужно, чтобы наша финансово-банковская система отвечала хрестоматийным правилам.
Прессовать и постоянно перекладывать вину на добросовестный бизнес — это неразумно и даже преступно. Это дискредитация профессии, всего смысла бизнеса и развития. Вот если этого всего не будет, то у нашей страны будут перспективы.