Уроки мятежа в РФ для войны в Украине и что может заставить Путина отказаться от целей

С начала российского вторжения в Украину аналитики и официальные лица утверждали, что Путин никогда не отступит, что ему нужна победа, которая спасет лицо. Американские чиновники также решили не предоставлять Украине определенные системы вооружений, чтобы предотвратить эскалацию.

Вчерашние события подорвали эти предположения. Путин говорил жестко в своем национальном обращении. Он звучал как человек, который готовится к большой битве. Но когда он столкнулся с трудным решением попытаться остановить наемников Вагнера большими силами, он отступил.

В этой игре в “труса” мы съехали с дороги. Он не пошел на эскалацию. Ему не нужен был спасительный съезд с дороги, чтобы объявить о победе. Столкнувшись с возможностью реального проигрыша наемникам Вагнера, которые входили в Москву, он вместо этого капитулировал. Вместо того, чтобы удвоить усилия и подавить мятеж, Путин принял унижение. Он стал крысой, загнанной в угол, которую так много путинологов призывали нас бояться. Но он не сорвался и не сошел с ума. Он не стал на более рискованный путь гражданской войны. Он вел переговоры.

Более того, он заключил сделку с тем, кого несколько часов назад назвал предателем. Это решение заставило Путина выглядеть слабым. Мы все еще не знаем деталей, но компромиссы, на которые он пошел вчера, могут еще больше подорвать его власть внутри страны. Но он все равно встал на этот путь.

Урок войны в Украине очевиден. Путин, скорее всего, пойдет на переговоры и прекратит войну, если проиграет на поле боя, а не тогда, когда зайдет в тупик.

Те, кто утверждал, что Украина не должна наступать на Крым, опасаясь спровоцировать эскалацию, теперь должны пересмотреть эту гипотезу. Чем быстрее Путин испугается, что проиграет войну, тем быстрее он пойдет на переговоры.

Для американских и других лидеров НАТО политические последствия также понятны — как можно скорее предоставлять лучшее и большее количество оружия и вводить больше санкций. Это было правдой еще несколько месяцев назад, о чем я писал в журнале Foreign Affairs в январе. После вчерашних событий в России это еще более актуально сегодня.