”На Трампа есть три выхода”. Лоббист рассказывает об Украине глазами американской элиты

Украинским политикам важна поддержка международных партнеров. Недавняя встреча Петра Порошенко с Дональдом Трампом стала показательной, ведь эксперты еще долго ломали копья, пытаясь донести через медиа прямо противоположные точки зрения: да, это несомненный успех — говорили одни; встреча была очень специфической, короткой — утверждали другие. Это была борьба интерпретаций, доказывающая определяющий фактор влияния прежде всего американского истеблишмента на ситуацию в Украине.

Но что на самом деле думают американцы об Украине, о наших политиках? Как они идут на контакт с ними? И действительно ли политических лидеров Запада интересует развитие Украины, а не бизнес-интересы в первую очередь?

Факты ICTV раскрывают процесс закулисных договоренностей. В этом нам помогла политтехнолог Екатерина Одарченко, которая специализируется на лоббизме (управляющий партнер компании SIC Group Ukraine).

І

— Почему американцы больше контактируют с властью, а не с оппозицией?

— Потому что именно власть имеет возможность легализовать те или иные инициативы, которые касаются их геополитических интересов. Штатам всегда интересен тот, кто принимает решения сегодня.

Их экс-вице-президент Джо Байден занимался украинским вопросом в администрации Барака Обамы. Во время президентства Виктора Януковича, он был относительно частым гостем в Украине. Его сын, Хантер Байден, входил в совет директоров украинской газовой компании Burisma.

Впоследствии у Байдена сложились прекрасные отношения с Администрацией Петра Порошенко. Он был вторым высокопоставленным американский чиновником, когда-либо выступавшим с трибуны украинского парламента.

— Американцев интересует конкретная выгода?

— В практике евреев есть понятие цимес. Это не всегда деньги. Скорее интересы.

Интересы преследуются разные (возможен и частный на уровне “я тебе — ты мне”). В геополитических отношениях важнее не деньги, а именно интересы.

Перед началом контактов в США важен стартовый research. Надо понимать, что к конгрессмену “А” лучше заходить через тему демократии в Украине. Потому что для него это важно, ведь темой интересуются его избиратели в штате Юта.

Другой вариант — инвесторам компании FedEx потенциально интересен украинский рынок. И они же вкладывали деньги в избирательную кампанию конгрессмена “Б” …

— Многие избиратели Юты интересуются развитием демократии в Украине?

— О ситуации в нашей стране они знают в общих чертах: плюс-минус раз в неделю Украина где обсуждается. Но я имела в виду избирателей прогрессивных штатов — Нью-Йорка, например. Потому что американцев из Нью-Джерси Украина уже беспокоит существенно меньше.

Геополитическое влияние на Украину, как на транзитную страну — важная тема, если мы говорим о контакте с “нейтральными” конгрессменами. Для них ключевым аргументом будет геополитический интерес.

— Можно ли лоббизм назвать торгом национальных интересов?

— Позиция американского истеблишмента в отношении Украины ничем не отличается от, скажем, позиции по отношению к Африканской республике Гана или неразвитым странам с высокой миграцией талантов в Соединенные Штаты. В мире эти страны ассоциируются с клептократией и коррупцией.

В Украине ситуация лучше, чем в некоторых странах Африки лишь потому, что мы пережили индустриализацию (колонисты в Африке не развивали промышленность и гораздо меньше внимания уделяли развитию инфраструктуры и социальных институтов).

Нужно понимать, что по определенным показателям, например ВВП, мы сравнялись со странами Африки (хотя некоторые из этих стран только на этапе активной индустриализации).

На сегодня, правительства африканских стран и частные инвесторы вкладывают в развитие новой инфраструктуры ежегодно $ 72 млрд. Частные инвестиции в инфраструктуру Африки составляют 13% от общего объема глобальных инвестиций в развивающихся странах.

Украиноцентризм не позволяет нам признать, что мы находимся в такой позиции.

— Что конкретно надо признать украинцам?

— Что мы пока не являемся развитой страной. И еще вопрос станем ли, судя по тому, что научный потенциал, советскую инфраструктуру, образованных людей мы фактически разбазарили.

По сути, с сегодняшними темпами уровня ВВП лишь Польшу мы будем догонять десятки лет.

Ключевая проблема — это слабость институтов, от судебно-административных до управляющих.

Будущее Украины зависит от успешности их реформирования, это стало главным условием финансовой поддержки международным сообществом.

Важным фактором остается вопрос возвращения индустриальных мощностей, находящихся на оккупированных территориях.

Читайте: Райнерт: ЕС держит перед Украиной морковку и проводит колониальную политику

… А чего мы хотим? Стать большим аграрным государством? Окей, но земля — ​​это сырье, пусть и очень дорогое и интересное американским агрохолдингам.

ІІ

— Назовите страну, которой помог лоббизм.

— Мне всегда импонировал пример внешнего лоббирования себя как страны Конго. Власти Конго заказали глобальный проект с лоббистской компанией на сумму $5,6 млн. Под внешнюю информационную стратегию выкупались большие блоки на ключевых каналах — CNN, BBC. Рекламировались прежде всего инвестиции в агросектор.

Правительство Конго оплатило консультационные услуги, включающие организацию поездок в Вашингтон, встречи с представителями администрации США и конгрессменами.

Читайте: Как живет Африка: развенчиваем 5 мифов

Также в Вашингтоне проходили конференции с аналитическими центрами. Предположим, Перспективы развития зеленой энергетики Конго. Их посещали бизнесмены, которые потенциально согласны работать с венчурными рынками.

Конечно, перед инвесторами выступали премьер, профильные чиновники, которые объясняли законодательные процедуры.

Такие промо-проекты страны обычно стоят и дороже — от $20 млн до $200 млн. Главное, чтобы инвестор не столкнулся с ситуацией, когда в жизни все не так, как было в рекламе.

Заинтересованность венчурными рынками в мире велика. Основатель корпорации Virgin Ричард Брэнсон сказал:

— Если бы я инвестировал средства в украинские компании, то выбрал бы именно те, которые работают в сфере чистой энергетики.

Наименьший проект в зеленой энергетике — это 15 млн евро, самый большой — 200. Только надо пролоббировать интересы украинского рынка.

Но Брэнсон не инвестирует, потому что не составил четкого понимания, как защитить свои интересы, о процедуре вхождения и вывода инвестиций из страны.

— Что мы делаем не так?

— Майдан создал важный ценностный имидж Украины, внешнюю обертку. Но конфету с блестящей оберткой и одновременно на пальмовом масле никому советовать не станут. Так же работают иностранные капиталы.

Деньги также заходят тогда, когда есть сильный лоббист в отрасли, но в Украине это не способ прозрачного лоббирования.

Помню, как один из представителей команды Януковича организовал лобби на рынке зеленой энергетики, формально не нарушив законодательство.

Производители электроэнергии из альтернативных источников в Украине получили немалые льготы — они освобождались от налога на прибыль до 2020 года, а ввоз профильного оборудования и материалов не облагался НДС. Также у производителей альтернативной энергии государство обязано было выкупить всю произведенную ими электроэнергию по установленным тарифам.

Иностранцам было понятно, что эта сфера бизнеса является совместным бизнесом с Администрацией президента, поэтому под проект производства “зеленой”, которому предоставлялись значительные преференции, деньги быстро нашлись.

В то же время, если в зеленую энергетику придет человек без рычагов влияния во власти, банки ему скажут вложить 30% живых средств.

Но скажите: много иностранцев захотят положить собственные 3-5 млн евро на счет без уверенности в их целостности?

— Снятие моратория на продажу земли — тоже лоббирование?

— Я читала меморандум с МВФ, там нет четкой директивы. Есть рекомендации, чтобы достичь определенного уровня экономического роста.

Читайте: Продать землю Украины. Кто заработает и стоит ли бояться китайцев

Хороший пример — врач. Он должен давать рекомендации по протоколу. Есть протоколы и у надгосударственных структур типа МВФ, как действовать с такими странами, как Украина.

Мы сейчас тратим большой процент ВВП на выплату государственного долга. Если не сможем выплатить — то будут взыскания (Бразилия, допустим, была вынуждена продать свои леса).

Земельная реформа может быть предметом лоббирования западных компаний. Но это вопрос модели земельной реформы. Не все модели плохие.

Это как тендерные условия: они могут быть прописаны под одну компанию, а могут быть прописаны прозрачно.

Аграрии, которые занимаются реальными делами, не имеют средств приобрести землю. Покупают или те, кто имеет неограниченный финансовый ресурс, или большие финансовые промышленные группы Украины. Но опять же, по сравнению с деньгами Запада, наши финансово-промышленные группы не очень богатые.

— То есть, сформировать удачное внешнее позиционирование Украины только благодаря пиару — миссия невыполнима?

— Политики любят покупать фотографии с первыми лицами США. Так они создают иллюзию определенного уровня договоренностей и поддержки их планов со стороны иностранных партнеров. Хотя на самом деле нужны реальные действия. Изменения законодательства — в том числе.

— Фото с Трампом тоже можно купить?

— Для начала стоит разобраться, зачем встреча с Администрацией президента? Если у вас проблема/инициатива секторального уровня, допустим, развития инфраструктуры в Украине, или defence-отрасли, на это не требуется Трамп.

И в то же время организовать встречу даже с семьей Трампа абсолютно реально. На его команду есть несколько выходов для Украины.

Первый — как бы это не звучало — через Мисс Вселенная (речь об Александре Николаенко. — Ред.). Им, кстати, пользуются.

Дональд Трамп, супруги Филл Раффин (друг президента США) и Александра Николаенко

Трамп сильно уважает силу родственных и дружеских связей и активно это демонстрирует своим политическим оппонентам. В этом, по его мнению, есть большое преимущество — он окружен по-настоящему лояльными людьми, которым можно доверять.

Александра близкий для четы Трампов человек, она сыграла важную роль в их знакомстве и бракосочетании. Поэтому совсем не удивительно, что она имеет возможность что-то посоветовать, или попросить о встрече.

Второй — работа с лоббистами, которые знают семью Иванки (дочери Дональда Трампа. — Ред.). В частности, диалог с ее мужем Джаредом Кушнером, американским бизнесменом, владельцем газеты New York Observer.

Третий способ — работа хотя бы в течение полугода с ключевыми республиканцами. Председатели комитетов Сената очень влиятельные.

— Обязательно ли встречаться с Трампом, чтобы решать важные проблемы?

— Вы встречаетесь со многими людьми, но не с каждым имеете богатую историю отношений…

Есть классический механизм: вы говорите, что есть проект развития инфраструктуры Украины, конкретно — авиаотрасли. Сначала проработали с министром ключевые вопросы, и в дальнейшем вам нужны деньги из США, а также вполне конкретная помощь американских компаний. С этой идеей вы выходите на ключевых лиц. Думаю, у вас все получится.

Поверьте, встретиться с конгрессменами абсолютно реально. Я сама встречалась с председателем комитета по инфраструктуре США. Просто планировала встречу за четыре месяца.

— О чем говорили?

— О возможностях. Он интересовался нашей оборонной отраслью. Рассказала, что у нас происходит в инфраструктуре, так как ряд проектов нуждаются в помощи со стороны западных партнеров в сфере переоснащение ВСУ.

Например, проект Агентство по перспективным научным оборонным разработкам создается по примеру американского агентства DARPA. Последнее очень известно, это агентство Пентагона, которое создало GPS, интернет и много разных вещей, не только оборонительных, но и гражданских.

До этого я имела беседу с ассистентом председателя комитета. Это тот самый человек, который готовит шефу НЕ кофе, а аналитику. (Кстати, помощников у сенаторов много — обычно они профильные.) Сначала конкретика встречи направляется помощнику, далее — скайп-разговор с ним, потом личная встреча с первым помощником, и только в конце — конгрессмен.

По сути, лоббисты продают контакты.

— Конкретизируйте.

— У лоббистов есть четкие специализации — партийная (те, кто работает с республиканцами, с демократами), секторальная, а также работающие исключительно с государственными агентствами.

Первое, что они делают — мониторят ситуацию. Далее следуют т.н. экспертные интервью с сенаторами: “А что ты думаешь об Украине? Как ты относишься к этим, а как к этим? Ты хочешь попиариться на теме Украины или есть коллеги, которые хотят сделать бизнес?”.

Это очень конфиденциальная информация, подается затем в форме отчета (нечто похожее на отчет по фокус-группах, в котором объясняется аналитика). Дополняется отчетом по медиа-мониторингу. И, собственно, сам research. В итоге, аналитик должен сделать вывод: наилучшими темами для коммуникации будет “А”, “В”, “С”…

 

ІІІ

— “Грантоеды” в Украине тоже реализуют чьи-то геополитические интересы?

— Проанализируйте, сколько людей в исполнительной ветви власти в Украине работает на грантовские средства. Они тоже есть реализацией геополитических интересов.

Целые офисы вице-премьер-министров финансируются средствами USAID. Это агентство оказывает помощь Украине в построении мощного финансового сектора.

Украина получит техническую помощь со стороны Федеральной торговой комиссии (ФТК) и Министерства юстиции США — основной задачей является развитие потенциала Антимонопольного комитета (АМКУ) и Министерства экономического развития и торговли Украины.

BRDO внедряет эффективное регулирование благодаря партнерству государства и бизнеса, занимается ускорением процесса реформ. Офис создан по инициативе Министерства экономического развития и торговли и Западных партнеров: Всемирного банка и правительства Канады.

У нас работает организация Transparency International, эксперты которой последние 3 года лоббируют антикоррупционное законодательство — закон О предотвращении коррупции, создание НАБУ и многое другое.

В Верховной Раде есть Офис по финансовому и экономическому анализу, который создан для поддержки реформы управления государственными финансам. Он финансируется немецкой федеральной компанией GIZ по поручению Федерального Министерства экономического сотрудничества и развития Германии (BMZ) и Министерства Великобритании по международному развитию (DfID).

Есть Европейский информационно-исследовательский центр, который поддерживается программой USAID, выполняемый Фондом Восточная Европа. Центр предоставляет народным депутатам информацию, которая может быть использована ими в законотворческой деятельности.

— Как это работает?

— Допустим, есть законопроект о рынке электроэнергии. Эта тема выгодна Европейскому Союзу. ЕС через Европейскую комиссию оказывает поддержку в движимых проектах. Международные доноры самостоятельно нанимают людей, которые адаптируют украинское законодательство под европейское. Это не наша воля, воля наших партнеров.

Безусловно, адаптация под условия ЕС не плохо, она не нарушает права человека, свободу.

То есть, нас интегрируют с постсоветской энергетической системы в европейскую.

— Разве это для нас плохо?

— Коллеги, работающие в этой сфере, мне объясняли, что Европа сможет дешевле покупать у нас избыток энергии.

Украинцы должны понимать: сейчас речь не только об интеграции культурных базисов, но и рыночных.

В то же время нам (а в первую очередь чиновникам) надо обратить внимание на индекс так называемого “изобретательского потенциала” (для 128 стран мира, которые экспортируют интеллектуальную продукцию) Global Innovation Index 2016, в котором Украина на 56 месте. Это неплохой показатель, но растет он очень медленно, поскольку система образования не эволюционирует. То есть, на микроуровне украинская экономика медленно адаптируется к новым условиям и важной задачей для государства является хотя бы не мешать новому слою предпринимателей новаторов.

Именно с этой целью во многих страна мира создаются стартап/бизнес-инкубаторы, которые поддерживаются государством.

Опыт стран-лидеров доказывает, что высокий уровень экономического развития невозможно без инновационной деятельности, инвестирования в оборудование и новые технологии.

— Почему об интеграции Украины с ЕС политики не говорят глубже безвизового режима?

— Я точно знаю, что избиратель готов воспринимать различную информацию. Вопрос в подаче. Когда во время избирательной кампании людям на местах мы объясняли, что такое “децентрализация” и как она работает, для них это было открытием. Люди руководствовались стереотипом, что это не общины объединяются, а два села.

Надо подтягивать украинцев к другому уровню дискуссии.

Нет “зрады” и “перемоги”, есть плюсы и минусы. Все зависит от анализа. У нас нет дискуссии на этом уровне.

Социально-экономическое развитие государства происходит по экономическим законам. И общество получит результат, когда начнет мыслить экономическими категориями, а не эмоциональными “зрада”/”перемога”.

Допустим, тема Зоны свободной торговли. В ряде стран зона свободной торговли воспринимается как опасность для внутреннего потребителя. И наоборот — богатые страны (скажем, Бельгия) идут по пути протекционизма внутренних рынков или протекционизма определенных отраслей, которые развивали бы экономику.

А Перу, которая слишком рано открылась для внешних рынков, разрушила обрабатывающую отрасль промышленности и перешла к тому, что люди вручную собирают хлопок — к примитивному производству. Не хочется, чтобы и мы пошли собирать хлопок.

Я родом из Херсона, где раньше работал хлопчато-бумажный комбинат. Сегодня вместо него — торговый центр. Были мелкие предприниматели, которые торговали на рынке, то есть люди в свое время адаптировались после советского кризиса и пошли работать в сферу торговли. Но впоследствии открылся большой ТЦ, который насытил рынок дешевыми брендами, соответственно, малые предприниматели (по статистике по Херсону) прекратили бизнес. И это вопрос к мэру, потому что владелец торгового центра совершил лоббистские действия для получения разрешения на то, чтобы часть производственного постсоветского комплекса перешло под торговую сеть.

Читайте: Где жить дешевле: сравниваем украинские цены и зарплаты с мировыми

Это лоббизм на уровне города, так же существует лоббизм на уровне районного совета, когда приходит компания и говорит: “Я хочу здесь строить ветряки”. И районный совет, после общественных обсуждений, должен предоставить решение.

— А в чем проблема ТЦ? Бизнес есть бизнес.

— Крупные компании, инвесторы не единственные, кто отвечает за судьбу развития региона, города. То, что откроется ТЦ еще не значит, что город получает плюсы. Лоббируя свои интересы владелец ТЦ убивает малый и средний бизнес: малые предприниматели должны объединяться под общей крышей, платить владельцу ТЦ большую аренду и тому подобное. Экономика города не выиграет — часто малые и средние предприятия вообще отказываются от попыток вести бизнес.

То есть, лоббирование — это любые контакты заинтересованных сторон и часто даже заинтересованных не в бизнес-части.

Ростислав Буняк.