Ее искали 6 месяцев, а ДНК так и не совпала: дочь о гибели матери из-за удара по ТЦ Амстор в Кременчуге

Во время трагедии в Кременчуге, когда российская ракета попала в торговый центр Амстор, среди других погибших была и 50-летняя Лариса Кохановская. У нее было три дочери, одна — от первого брака мужа. Работала уборщицей в магазине Comfy.

Факты ICTV пообщались с одной из дочерей Дарьей, чтобы рассказать, какой была Лариса Кохановская и какой путь прошла ее семья уже после трагедии.

— Она была светлой, доброй, отзывчивой, веселой, честной. Всю жизнь хотела всех обогреть, наполнить этот мир добротой, теплом. Таким идейным была человеком, хотела помогать, волонтерить. С начала войны мы волонтерили, — вспоминает Дарья.

Дочь рассказала, что вместе с матерью они часто проводили выходные на природе, в парке или кино.

— Любила отдыхать, на природу часто выезжали на остров, у нас лодка есть. Когда была открыта навигация. Была обычная семья. Мы никогда не грустили, всегда было весело, — рассказывает дочь.

27 июня было обычным, ничем не примечательным днем, вспомнила Дарья.

— Это был понедельник. Она шла на работу с утра. Был обычный день, как всегда, — вспоминает дочь.

А потом дети услышали взрыв, вышли на балкон и увидели, что ближе к центру горит, и бросились на место трагедии.

— Поехали на место трагедии с сестрой, папа подошел туда. Там развернули штаб, мы предоставили мамины данные. Потом поехали под больницу, ждали, может, там какие-то новости будут поступать. Потом поехали на ночь домой. По дороге домой нам позвонили и попросили, чтобы я сдала ДНК, — вспоминает Дарья.

У девушки впервые в жизни был подобный опыт. Рассказывает, что это было в полиции.

— Первый раз взяли у нас в отделении, а потом еще Киев приезжали, тоже брали ДНК второй раз, — говорит дочь.

Однако ни одна экспертиза не подтвердила совпадения. Лариса Кохановская считалась без вести пропавшей около полугода.

Чтобы понять, была ли женщина во время трагедии в здании, родные заставили следователей показать видео с камер наблюдения.

— Мы видели видео с камер. Через него мы и узнали, что мама была там действительно внутри, и попала ракета, — рассказывает Дарья.

Через полгода семья подала в суд, и в судебном порядке только два месяца назад женщину признали погибшей, недавно выдали свидетельство о смерти.

Это была даже более быстрая процедура, чем обычно, поскольку продолжается агрессия России. В противном случае в суд можно было бы обратиться только через пять лет. Эта точка в трагедии была семье нужна.

— Не хватало какого-то логического завершения ситуации, это не учитывая, что в принципе это все было трудно переживать почти год. Было подвешенное состояние, потому что она не погибла, она без вести пропала. Мы даже не могли говорить, что она погибла, потому что ни подтверждения, ничего не было. Где-то месяца два или два с половиной мы судились. Мы должны были доказать, что мама действительно там была, допросы проходили снова. Соседей допрашивали, друзей допрашивали маминых, — рассказывает девушка.

Официально Лариса Кохановская все это время была единственной без вести пропавшей. Могилы у женщины тоже нет, так решили родные.

— Это не нужно. Ты приходишь на могилу и понимаешь, что ее там нет. Для чего это? Делают сквер-мемориал памяти у нас возле памятника Тарасу Шевченко. Как по мне, то для меня этого достаточно. Я хочу, чтобы на месте Амстора поставили мемориальную доску рядом. Этого мне будет достаточно, чтобы было место, куда можно было бы прийти, — говорит Дарья.

Дома тоже обустроили уголок памяти.

— У нас в августе, наверное, появился уголок памяти с ее фото, с кактусом. Мы купили кактус, украшали его на Новый год. Мама вообще не любила цветы, но кактусы больше подходили ее темпераменту, — говорит дочь.

Дарья сама психолог. В какой-то момент обратилась к коллегам за психологической помощью — это ее поддержало. Старшая сестра от первого брака отца живет отдельно с мужем, у нее маленький ребенок. Еще одна сестра тоже работает. Семью от горя спасает работа.