В 2014 году никто не мог представить, что в Украине могут начаться военные действия. Помнится, еще четыре года назад, когда обострение ситуации только набирало обороты, часть жителей Донбасса, которые не поддерживали идеологию сепаратизма, пытались противостоять проведению митингов и так называемых «референдумов». Однако их запугивали, преследовали, некоторые из них бесследно исчезали.
От власти тогда часто можно было услышать обещания, что эту ситуацию удастся быстро урегулировать. Только вот пятый год войны показывает противоположное: разрушена инфраструктура, разорванные экономические связи. Если все это можно будет со временем восстановить, то утраченные человеческие жизни вернуть уже нельзя, ведь, как и несколько лет назад, так и сегодня, гибли и гибнут люди. Это не только военнослужащие, но и гражданское население. До сих пор остается неизвестным точное количество погибших.
Война продолжается. Президент подписывает указы об очередных призывах, а вместе с тем и об увольнении в запас военных, отслуживших срочную военную службу, но возникает вопрос, что их ждет здесь? Предоставляет ли государство необходимую медицинскую, психологическую помощь демобилизованным? Выполняет ли оно свои обязательства перед ними здесь так, как бойцы выполняют свои там, на Востоке?
Я жду Владимира в парке. Издалека замечаю его несколько худощавую фигуру. Он уверенно шагает мне навстречу. Здороваемся и решаем немного пройтись. Идем не спеша и молчим. Эта тишина становится невыносимой, но разговор начать не решаюсь. И не потому, что я не уверенна, а потому что боюсь задеть что-то слишком личное, что-то такое, что мой герой пытался или до сих пор пытается забыть. Владимир – мой знакомый, ему 26, и он недавно вернулся из зоны АТО. За время службы был награжден медалью За защиту родного государства, медалью от Гвардии и За военную службу Украине. Рассказывать о своих наградах не слишком любит. Мол, что в этом такого, это же моя обязанность. Но еще больше Владимир не любит говорить обо всем пережитом там. Раны еще слишком свежи. И все же кое-чем делится:
– Ты знаешь, когда вернулся оттуда, думал, будет легче. Все же здесь мирная жизнь. Но где там! Так трудно было психологически осознать, привыкнуть, что можно жить, как раньше. Я понимал, что пора потихоньку возвращаться на работу, к жизни. Понимал, а сделать ничего не мог. В какой-то момент даже думал, для чего вернулся, какая польза здесь от меня. Как я могу жить спокойно, пока мои товарищи там ежедневно думают, проснутся ли они завтра, смогут ли услышать голос своих родных, увидят ли они их еще хоть раз. Эти мысли долго не давали мне покоя. Откровенно говоря, даже хотел вернуться туда, потому что было ощущение стыда и вины перед товарищами.
Тогда осмеливаюсь спросить:
– А не думал обратиться за помощью к психологу?
– Да нет. Какое-то чувство стыда было. А с другой стороны, не хотел доставлять лишних хлопот никому. К счастью, постепенно выйти из этого состояния мне помогла жена, которая всячески меня поддерживала, и мои родители. Ни разу никто из них не устроил мне скандал с упреками, мол, почему я так долго сижу дома, почему не иду на работу, не хочу ни с кем общаться. Наоборот, они постепенно помогали мне снова социализироваться. Я им очень благодарен за то, что вернули меня к жизни.
Этот тяжелый эпизод из жизни Владимира завершился удачно. Но везет так не всем. Хорошо, когда семья, друзья понимают, что пришлось пережить и поддерживают. Только вот что же делать тем, у кого после возвращения начинаются проблемы в отношениях с родными или близкими людьми? Кто поможет им снова адаптироваться к мирной жизни?
О необходимости оказания психологической помощи свидетельствуют данные реестра суицидов среди военнослужащих и демобилизованных из зоны АТО. Согласно данным за 2017 год в базе было более 100 анкет ветеранов, покончивших жизнь самоубийством. Люди, которым в большинстве случаев нет 30-ти. Кроме того, за все время войны более 500 бойцов покончили с собой в результате посттравматического синдрома. Однако психологическую реабилитацию прошли чуть больше, чем 4% от общего количества демобилизованных. Тогда возникает вопрос, почему такое весьма незначительное количество получило необходимую помощь?
Одной из причин может быть, например, само нежелание военных. Но даже если это желание есть, то существует ли у нас достаточное количество специалистов и заведений, где можно пройти лечение? Ведь за три года на реабилитацию бойцов из бюджета было выделено 150 млн гривен. Зато, санаторно-курортных учреждений, занимающихся проведением медицинской реабилитации военнослужащих, в Министерстве обороны работает только четыре – в Киеве, Трускавце, Виннице и Хмельнике. Существовало также 15 учреждений для оказания услуг, в частности, психологической реабилитации участников антитеррористической операции. Только вот срок действия договоров с этими организациями закончился еще в прошлом году, ведь реабилитация в них сводилась к санаторному лечению. Да еще и были возбуждены уголовные дела из-за нецелевого использования средств.
Уже в декабре прошлого года на заседании Правительства было принято постановление Кабинета Министров Украины Об утверждении Порядка проведения психологической реабилитации участников антитеррористической операции. Как только будет подписано два приказа о Требованиях к поставщикам услуг по психологической реабилитации и Предельной стоимости услуг по психологической реабилитации, вопрос об их реализации будет полагаться на местные органы соцзащиты. А пока не введена новая система, где участник АТО будет напрямую заключать соглашение с реабилитационным учреждением, единственное, что могут предложить в Министерстве социальной политики – это обращаться в центры социально-психологической реабилитации, которых в Украине только пять. К тому же четыре из них находятся в Киевской области, а один — в Житомирской.
Не остаются равнодушными в этой ситуации некоторые международные организации. Так, 5000 бойцов (а это 1,5% от общего количества демобилизованных) прошли курс психологической реабилитации, который проводит НАТО в Украине. Активное участие в этом принимают и отечественные волонтерские организации. Специалисты Психологической кризисной службы лечить посттравматический синдром учились в течение двух лет в Израиле. Сейчас помогают участникам АТО бесплатно. Еще одной организацией, которая занимается социальной адаптацией демобилизованных, является Побратимы.
У нас проходят тренинги в 4 этапа с общей продолжительностью 20 дней. Мы взяли за основу датскую систему, которая называется Бодинамика – телесно-ориентированный подход в психотерапии и авторский тренинг Дитти Марчер. Основное преимущество этого тренинга в том, что ветераны работают с ветеранами. Мы работаем с теми, кто хочет работать. У нас есть 3 фактора, на которые мы обращаем внимание на собеседованиях. Первый – это желание работать над собой. Второй – это осознанный отказ от употребления алкогольных напитков, наркотических средств и других веществ, которые могут влиять на сознание. Третий критерий – это желание передавать свой опыт. Когда человек проходит через собственную травму, через интеграцию опыта в свою жизнь, он становится сильнее, – говорит в интервью Громадському радио военный психолог Артем Денисов.
Кстати, проект Побратимы также является бесплатным для участников АТО.
Но проблема психологической реабилитации заключается не только в недостаточном количестве специальных заведений, но и еще и в том, что не хватает квалифицированных врачей-психологов.
Я считаю, что сегодня нам нужно делать доподготовку гражданских психологов, и она должна быть комплексной. У них должна быть практика, серьезная подготовка. И ни один психолог-терапевт, работающий с людьми, не имеет права так называться, если у него нет супервизера, то есть психолога для психолога. Такой человек необходим, чтобы указать на возможные травмы, ведь работа военного психолога – это очень опасная вещь. Супервизор в этом случае не будет стирать вещи, но он укажет на пятна. У нас сегодня очень много психологов, но низкий уровень подготовки и недостаточное количество специалистов, – говорит в интервью Gazeta.ua военный психолог Андрей Козинчук.
Как бы там ни было, но факт остается фактом – война стала частью нашей жизни. Как в ленте интернет-изданий, так и в выпусках новостей, мы ежедневно следим за информацией о состоянии дел в зоне АТО. Для части общества это только обычные цифры, к которым со временем привыкли, а для кого-то осознание, что это потерянные человеческие жизни. Военные действия продолжаются, но не стоит забывать, что вместе с тем каждый день происходит возвращение ветеранов войны, хотя об этом говорят не так часто. Все заканчивается сюжетом, где Президент вручает награды и все счастливы. Только вот после двух-трех минут картинка хеппи-энда исчезает. А вот жизнь ветеранов продолжается.
ФОТО: day.kyiv.ua, 5.ua, zanoza-news.com, ngu.gov.ua, ipress.ua, ki.ill.in.ua, dpchas.com.ua
Виктория Гирко.
