О наступлении на Херсонщине, эффекте домино и освобождении Юга: интервью с Грабским

Военный эксперт Сергей Грабский рассказал в интервью изданию Факты ICTV о возможных последствиях нашего наступления на Юге, и оценил стратегическую важность Херсона в этой войне.

– На Юге возле Херсона идут активные боевые действия. К сожалению, мы не можем сообщать подробности. Но все же, насколько важен Херсон для россиян?

– Именно то, что у нас на сегодняшний день такая серьезная эскалация и активность боевых действий, является свидетельством относительно Херсона. Я его называю Северная Таврия – настолько он стратегически важен для хода боевых действий, и нашей войны вообще. Я бы сказал, сегодня он имеет даже больший стратегический вес, чем Донбасс.

Ведь на Донбассе противник завяз в боях. Он вгрызается в нашу оборону без особого успеха уже полгода. Они не выполнили ни одну задачу.

Сейчас смотрят

Здесь же ситуация выглядит гораздо более динамичной. Если обратить внимание на карту, мы увидим, что противник уже пытался прорваться. И здесь мы видим, что именно они хотели сделать.

Это прорыв на Николаев, далее на Вознесенск и выход в Одессу. Они хотели полностью перекрыть доступ Украины к Черному морю. А в перспективе – выйти на Молдову. Им это не удалось, но они закрепились на достаточно большом плацдарме, создающем постоянную угрозу для Украины на правом берегу.

Поэтому им нужно удержать этот плацдарм как минимум с двух позиций. С политической – потому что это единственный областной центр, который им удалось захватить. И с территориальной, ведь этот город позволяет им сосредоточивать силы, маневрировать. И обеспечивать создание группировки, которая может нанести удар потенциально как на запад Украины, так и на север, в сторону Кривбасса, и с перспективой вдоль Днепра выйти в Запорожье или в другой коммуникационный узловой центр, где есть переправы.

Именно этим определяется исключительное значение Херсонского плацдарма как для противника, так и для нас. Если мы будем решать задачи по освобождению этого плацдарма, то для нас важен, во-первых, в случае прорыва в сторону Херсона, выдающийся город возле Новой Каховки, который называется Берислав.

Почему бои у Снигиревки идут чрезвычайно отчаянно? Потому что это также пересечение железнодорожных и автомобильных дорог. Это важный узел сопротивления противника. Так что если нам удастся прорваться и выйти на берег Днепра хотя бы на этом участке, надо будет понять, что те подразделения противника, которые оперируют на север от Берислава, окажутся в окружении. В гарантированном окружении, выйти из которого они не смогут.

Там ведь просто нет переправ. Они будут обречены на уничтожение и пленение. Выход на Херсонщину, блокировка Херсона и принуждение противника отойти на левый берег будет означать просто катастрофическую ситуацию для россиян.

Таким образом вы сможете увидеть, насколько близко мы выведем наши огневые средства, которые будут обеспечивать уже более широкий доступ и коридор для нанесения ударов по выходу из Крыма.

В этом случае начинается следующая задача. Почему она также очень важна? Потому что если мы перекроем крымские перешейки, а мы уже делали не то что попытки, а тестировали наши возможности, то фактически под угрозой окажутся войска России, действующие на Северо-Таврическом направлении, включая Мелитополь.

Там уже активно работают партизаны, и мы сможем прорваться сюда на следующем этапе. Потому что обеспечение этой группы войск будет очень ослаблено.

Мы можем прорваться и выйти в перспективе на побережье Азовского моря. И тогда Крым действительно превратится в остров. Но не в таком смысле, каким он был в 2014 году – теперь он будет под постоянным огневым контролем.

Почему я настаиваю на том, что это очень важно? Перенос наших боевых позиций позволит наносить удары в места, где базируются российские средства и крылатые ракеты, обстреливающие материковую Украину. И так, уничтожив эти цели, или посредством нанесения ударов по этим целям, мы спасем жизни наших жителей.

– То есть, даже выход на берег будет столь значимым для россиян, что они начнут задумываться, не лучше ли им вообще выйти из Украины?

– Отчасти да. И надо понять, что сейчас они хотя бы имеют очень эфемерную надежду, что смогут куда-то прорваться. И у них есть все основания. Ведь при смене обстановки они могут там сосредоточить какие-то войска, создать ударную группировку. Пытаться прорваться. Однако, если они покинут правый берег Украины, для них это будет означать стратегическую катастрофу.

– Абсолютную?

– Абсолютную. Потому что они и сегодня уже не имеют возможности совершать какие-то серьезные десантные наступательные операции. Даже на Донбассе, о котором мы вскользь упомянули, они ведут сейчас очень ограниченные боевые действия. Для того чтобы создать ударную группировку такой силы, чтобы она могла нанести удары вглубь нашей территории, им потребуются месяцы.

– Они те войска, которые участвовали в агрессии против Украины, собирали десять месяцев. И это в условиях, которые можно назвать тепличными – им ведь никто не мешал. Сейчас же, когда они потеряли колоссальное количество техники, личного состава, создать подобную группировку будет очень сложно. И повторить подобную операцию им просто не удастся. У них нет ни сил, ни средств, для того чтобы выйти на правый берег. Поэтому для них он исключительно важен.

– Я хочу еще раз понять по логистике, как это может быть. Если мы перекрываем Крым, логистику, то нет такого… А что мешает россиянам, например, поставлять из другого направления что-то?

– Плечо подвоза. Ведь для обеспечения действий войск используются разные виды транспорта. Автомобильный, ж/д. Здесь мы видим, что возможности, как говорится, станового хребта российской логистики — железной дороги — будут очень ограничены.

Им придется сосредотачивать дополнительные ресурсы, чтобы перевозить все автомобильным транспортом. На большое расстояние и под постоянным воздействием. Это то, что мы говорили еще до начала войны. Что, да, сухопутный коридор можно пробить, но его будет очень тяжело удержать.

И, согласно этому, ослабляется действие войск. Буквально считаем от Ростова, от баз снабжения России на временно оккупированных территориях. Берем 60 км, которые составляют плечо подвоза. Или им нужно будет двойное плечо, на 120 км, а это нужно сделать дополнительные логистические базы. У них нет таких ресурсов. Или они очень ограничены. Подтянуть дополнительные транспортные средства. Отвлекать большое количество войск на охрану коммуникаций, и так далее, и тому подобное.

– То есть, можно сказать, что мы начали определенную шахматную партию, сделали первый шаг. Это наступление на Юге. И дальше уже будут разыгрываться определенные партии для того, чтобы вся эта территория была освобождена?

– Да. Продвижение на Херсонщине, на правобережном плацдарме и успешные действия Украины в этом направлении могут сыграть принцип домино. То есть, завалив первую костяшку, мы просто решаем вопрос освобождения Юга. И для России это будет катастрофой, потому что с точки зрения президента РФ Владимира Путина Крым – это крепость. Это корабль, который “возвратился в родную гавань”. А наши активные действия в таком смысле просто оторвут этот корабль от “родной гавани”. Потому что надеяться, что Керченский мост обеспечит какие-то серьезные поставки – это будет очень сложно в существующих условиях.