Миф, изменивший реальность. Интервью с Призраком об ожесточенных боях за Киев, сложных решениях и отдыхе после боя
О них ходят легенды – их лица не показывает ТВ, а фамилии не найдешь в телефонных справочниках.
Как выстояли и победили нашествие с неба, как изменили течение войны и спасли Киев от уничтожения, откровенно рассказал один из Призраков с позывным Пчеловод/BeeKeeper.
Интервью с Призраком опубликовало Воздушное командование Центр.
— За Призраками Киева закрепился стойкий образ несокрушимых защитников столицы во время широкомасштабной агрессии. Какую реальную роль они сыграли в обороне?
– Очень важную! Ведь при тотальном вторжении первые удары врага десятками ракет по всем направлениям были направлены не просто на столицу, а по всей системе противовоздушной обороны. Часть радиолокационных и противовоздушных комплексов, обнаруженных ранее захватчиками, удалось временно вывести из строя. Потому что россияне планировали реализовать свой привычный сценарий: без сопротивления совершать авиационные налеты и бомбардировки Киева, поскольку имели абсолютное преимущество в вооружении и военной технике.
Но благодаря комплексу проведенных мероприятий с начала вооруженной агрессии наши пилоты, наши призраки в ходе обороны не позволили им это сделать. Ценой своей жизни они закрыли небо, сделали сверхвозможное, чтобы отразить вооруженное нашествие и спасти столицу.
– Насколько сложно было работать в тех условиях?
– Агрессор хорошо осознавал возможности нашей авиации и пытался ликвидировать ее в первую очередь. Это были бессчетные ракетные атаки по авиационной структуре. Попытки уничтожить наши самолеты в местах базирования. Но нам удалось почти всю технику своевременно вывести из-под удара, спасти людей и, соответственно, восстановить все.
Когда враг подошел ближе к Киеву и Василькову, он выдвинул свои зенитные ракетные комплексы, чтобы максимально закрыть воздушное пространство над нашей территорией. Аэродром оказался в зоне поражения, поэтому Призракам пришлось выполнять взлеты и посадки, уход из района аэродрома на предельно малых высотах – примерно 30 метров над землей. Причем работали как днем, так и ночью. Все ребята проявляли верх летного мастерства и профессионализма, обходя малейшие препятствия на больших скоростях, преследуя врага.
Это позволяло не попадать в зону обнаружения и поражения, но требовало высочайшего умения, закалки и выдержки от пилотов. До войны в Василькове шутили: “Ваши пилоты так низко летают, что рассматривают наших женщин в окнах домов”. Во время боевых действий было уже не до шуток, но именно та муштра, обученность и приобретенный опыт помогли выжить, не позволить врагу одержать вверх в воздухе над столицей и зоной нашей ответственности.
— Можете вспомнить какой-нибудь из ожесточенных боев?
— Однажды я получил задачу по уничтожению пары российских штурмовиков Су-25, направлявшихся в центр Киева. Предположительно, чтобы атаковать главные мосты на Днепре. Они делали это крайне нагло, а именно без авиационно-истребительного прикрытия, потому что думали, что система ПВО уже вся уничтожена, а нашу авиацию оккупант официально и спешно похоронил.
Мы отправились на задачу по перехвату. Началось воздушное сражение с перемещением на Север, в сторону Вышгорода. Одну “сушку” нам удалось поразить ракетой. Немного погодя коллеги из ССО подтвердили, что она упала на севере Киевщины. Воздушное сражение продолжилось. Но мы в какой-то момент поняли, что враг ведет нас в зону действия собственных ЗРК Бук. Я увидел, что из леса выходит его ракета, и стал уклоняться. Удачно. Наш бой переместился на предельно малые высоты.
Именно такое развитие событий мы предусматривали и прорабатывали на ряде учений истребительной авиации. Это элементы современного воздушного боя во взаимодействии и поддержке наземного компонента как Воздушных Сил, так и Сухопутных войск. Тогда мне удалось обхитрить врага и взять его на прицел. Тот начал отступать, но не справился с управлением самолета, прижался к земле и разбился. Уверен, украинская земля не стала для него пухом.
Таким образом, враг был уничтожен без применения оружия. Это был первый подобный маневренный бой, чрезвычайно сложный по исполнению. Но тогда это воспринималось как нечто обыденное. После выполнения данной задачи и посадки мы привычно пошли пить кофе и готовиться к новым вылетам. Тогда это воспринималось как рутина и долг.
– Нравственный вопрос: если все же приходится сбивать врага над городом, густой гражданской застройкой, как поступаете в таких условиях?
– У многих из нас родные и близкие живут в больших городах, в том числе и в Киеве. Мы эту дилемму прекрасно понимаем. Но когда ты садишься в кабину истребителя, то все эмоции оставляешь за бортом. Методическая боевая подготовка превращает тебя в часть крупного авиамеханизма, где все доведено до автоматизма. В бою принимаем только оптимальные решения. Скажу так: если будет лететь бомбер, а не истребитель, то он сможет нанести гораздо больше вреда, если выполнит задание и будет бомбить. Колебаний не будет. К сожалению, война не возможна без жертв. Но мы способны изменить реальность и снизить их количество.
— Враг боится Призраков Киева, но боятся ли они сами, когда и враг преобладает численно, и становится действительно жарко?
– Наиболее тяжелыми были первые недели тотального сопротивления. Все наши ребята выкладывались по полной. Времени на отдых и сон критически не хватало, спали по 2-3 часа в день. Из-за постоянных полетов и поесть не успевали нормально. Но страха не было ни у кого! Что и говорить, когда бывали столкновения в соотношении 2 к 6, 1 к 7 – в пользу врага. Но никто не ошибся. Проявили мужество и профессионализм. Помогали друг другу в очень непростые моменты.
Эмоций не испытывали. Единственная реакция организма, которую заметили в первые дни противостояния (при чем у всех!), как наши руки дрожат от избытка адреналина. Но это все, пока не садились в кабину истребителя. Боевая работа успокаивала. В небе, если взлетел, уже не страшно! Каким бы ни был враг. Сегодня я и мои коллеги уверены и четки в своих решениях, понимают, что делают и для кого.
Фото: Воздушное командование Центр
