Преступления против культуры. Как заставить РФ отвечать за уничтожение ценностей и можно ли получить компенсацию
Кроме убийств мирного населения, массовых разрушений и мародерства, россияне совершают еще одно преступление на территории Украины – сознательно и намеренно уничтожают украинскую культуру, вывозят на свою территорию ценности.
Все для того, чтобы стереть культурный код украинской нации. Вместе с экспертами мы попытались разобраться, под какие нормы попадает поведение государства-оккупанта? Возможно ли получить компенсации за причиненный ущерб и что мы должны делать уже сейчас, чтобы вернуть украденное?
Министерство культуры и информационной политики Украины за почти год полномасштабной войны зафиксировало более 1 200 случаев уничтожения культурной инфраструктуры. Среди них – около 500 объектов принадлежат к культурному и историческому наследию. Это экспозиции музеев, церкви, памятники – все, что сохраняет в себе идентичность народа, историю и культуру. И то, что восстановить очень тяжело либо совсем нереально.
– Среди этих объектов есть чрезвычайно важные, особенно они заметны в тех местах, где были боевые действия. Все знают о Мариупольском театре, повреждены очень сильно здания в Ахтырке, Тростянце, Изюме. Также серьезно повреждены здания в Запорожье и Николаеве.
Среди этих объектов значительное количество, кажется, более двухсот – объекты культовые. То есть это церкви, которые принадлежат к разным конфессиям, – рассказывает министр культуры и информационной политики Украины Александр Ткаченко.
Уничтоженный театр в Мариуполе. Фото: Донецкая ОВА
Очень разграблен и Херсон. Так, из двух крупнейших музеев – Краеведческого и Художественного – вывезли почти все, в частности достопримечательности времен скифов, киммерийцев и сарматов. Только Художественный музей был лишен 14 тыс. объектов. Уже очевидно, что убытки на миллионы. Но пока их оценивать рано.
– Мы можем говорить точно только с учетом, например, Херсонских двух музеев – Краеведческого и Художественного. Поскольку там работали наши специалисты, зафиксировавшие похищение почти 80% фондов из этих двух музеев. Также нам известно, но нужно подтвердить, об украженном в Мелитополе и Мариуполе. Речь идет о чрезвычайно ценных коллекциях, которые, очевидно, стоят не один десяток миллионов гривен. Но, к сожалению, пока у нас нет доступа к тем объектам, – говорит Ткаченко.
Музей Сковороды в Сковородиновке. Фото: Олег Синегубов
Россия открыто нарушает международное право и нормы ведения войны. Прежде всего Женевскую конвенцию о защите жертв войны, нарушение которой является военным преступлением. К тому же международное гуманитарное право защищает не только людей, но и культурные ценности.
Любой захват, уничтожение или умышленное повреждение религиозных, благотворительных, образовательных, художественных и научных учреждений, исторических памятников, произведений искусства и науки запрещается и должно подлежать судебному преследованию.
Стороны конфликта обязаны уважать и защищать их, запрещать, предупреждать и прекращать акты кражи или незаконного присвоения культурных ценностей в любой форме. За совершенное будет отвечать не только государство-агрессор, но и причастные к разрушениям личности.
– Есть несколько вариантов, как мы можем квалифицировать те нападения на культуру, свидетелями которых мы были. Самое первое – разграбление, когда речь идет о движимых культурных ценностях, то есть экспонаты, украинские артефакты культурные, которые хранились в музеях на оккупированных территориях и были вывезены на другие оккупированные территории, например в Крым или в Россию.
Другой вариант, когда речь идет о недвижимых культурных объектах, как, например, здания музеев, церквй, домов культуры, архитектурные памятники и так далее. В таком случае достаточно сложно строить уголовные производства, потому что нужно доказывать каждый раз, что совершавший обстрел осознавал, что обстреливает именно объект культуры. Без доступа к таким лицам, без представления о том, как они для себя определяли цели, довольно сложно сказать, выбирался ли этот объект культуры намеренно или это было просто случайное нападение.
Однако даже если не удастся доказать, что нападение целенаправленно направлялось против объекта культуры – мы все равно иногда можем квалифицировать как нападение на обычный гражданский объект. Потому что культурные ценности, помимо всего прочего, являются гражданским объектом, а нападения на гражданские объекты – запрещены, – отмечает юрист Дмитрий Коваль.
Найти механизмы, которые позволили бы возместить ущерб, нанесенный государством-агрессором, тоже будет непросто, убеждены юристы. По мнению правозащитников, существует несколько вариантов возмещения. Первое – выдвинуть претензии к РФ с указанными объемами разрушений и в договорном порядке определить, как Россия будет это компенсировать. Однако этот вариант маловероятен, потому что Россия вряд ли признает вину.
Другой вариант – механизмы, когда с России принудительно будут взиматься средства, например, с ее торговли нефтью или другими ресурсами. А еще – компенсация активов РФ за границей. Именно этот вариант сейчас активно обсуждается.
— Мы предлагаем сейчас нашим коллегам, прежде всего в Европе, рассмотреть наложение ареста на здания “россотрудничества” — это российские организации, но с большими зданиями, которые расположены в ведущих столицах Европы, как гарантию того, что нам будут возмещены убытки как за повреждение, так и за похищение коллекций.
Сейчас наши партнеры арестовывают российские активы в тех или иных странах, поэтому речь идет о том, чтобы арестованное имущество передавалось для компенсации ущерба Украине. Я думаю, что это самый быстрый путь для того, чтобы восстановить справедливость. Идут ли на встречу нам европейские коллеги – это как с оружием. Нужно двигаться в эту сторону и шаг за шагом добиваться этого решения, – рассказывает министр культуры и информационной политики Александр Ткаченко.
По словам министра, сейчас коллеги в Минюсте готовят соответствующие документы для юридической основы относительно возмещения нанесенного Россией ущерба. Ведется мониторинг и фиксация состояния культурного наследия и культурных ценностей, которые остались в зоне оккупации, документирование уничтоженных объектов, открытие уголовных производств по фактам совершенных преступлений — это будет составлять правовую основу для будущих претензий на уровне двусторонних отношений и в международных судах. Правозащитники же настаивают еще и на создании единого реестра культурных ценностей, незаконно вывезенных за границу.
Уничтоженное историческое здание в Гуляйполе. Фото: Александр Старух
— Эту информацию нужно распространить с Интерполом, со Всемирной таможенной организацией с тем, чтобы максимально широко проинформировать партнеров о том, какие именно ценности разыскивает Украина. И в том случае, если эти ценности пересекут границу еще раз, то у нас появляются шансы получить информацию о таких ценностях и, как следствие, их вернуть. Конечно, без пересечения границы этих ценностей трудно ожидать, что Россия их добровольно вернет, какое бы внешнее давление мы не пытались вызвать.
Поэтому примерно так это должно работать. Мы узнаем, что вывезено, информируем об этом соответствующие международные структуры и ожидаем, пересекут ли наши культурные ценности еще раз границу, — отмечает правозащитник Коваль.
Правозащитники убеждены — уже сейчас следует пересматривать и совершенствовать национальное законодательство Украины в сфере охраны культурного наследия, в частности по ведению реестров военных преступлений. Привлекать международных экспертов по документированию и квалификации преступлений против культурного наследия Украины, фиксировать мародерство в режиме реального времени. Ибо возвращение культурных ценностей и восстановление разрушенного наследия будет одной из самых важных задач государства после победы Украины.
