Было два дня на организацию обороны: Олег Апостол о боях за Вознесенск и в Серебрянском лесу

Герой Украины, полковник, командир 95 отдельной десантно-штурмовой бригады ДШВ Украины Олег Апостол рассказал об операциях 95-й бригады, боях за Вознесенск и в Серебрянском лесу и ситуации на фронте.

Разговор состоялся в рамках проекта Крила захисту — проекта Друзі ДШВ.

Среди прочего Олег Апостол сравнил главное изменение нашей армии по сравнению с 2014-м и высказался, что нужно, чтобы для нас произошла желанная победа над оккупантами.

— Это просто легенда среди военных, как вы летели вертолетами со Стугнами и Корсарами на Херсон. Расскажите об этом, пожалуйста.

— Мы летели, чтобы остановить противника, который должен был выдвигаться с Каховской ГЭС в направлении Херсона. Нас высадили ночью, мы заняли рубеж, перекрыли дорогу и ждали противника. Противника не было до утра, и меня с подразделением перебросили на Каховскую ГЭС. После этого было решено и мы поехали поддерживать Антоновский мост.

Уже было поздно, потому что мы начали распределять, как будем выбить противника за Днепр. И в этот момент враг пошел по железнодорожному мосту и таким образом обошел всю оборону. Но до того момента, когда все эти действия начались, мы с командиром собрались и я определил точку встречи в Херсоне, потому что всякое бывает, что нас где-то разъединили. Некоторые были отрезаны, одни уже были от Днепра, я был выше, но мы, однако, все собрались в Херсоне, когда противник ушел.

И так оказалось, что противник уже вышел на объездную Херсона и пошел на Николаев. То есть Херсон уже полностью отрезан. И враг начал выставлять блокпосты. Мы заняли ключевые мосты, высотки позанимали, ждали, что враг пойдет в Херсон, но он в город тогда не зашел, а сразу колоннами пошел на Николаев.

У меня было два парня, переодетых в гражданское. Там был насыпанный шутер, высотой метров 15, где они сидели, которые передавали информацию: прошло 100 единиц бронетехники. Ты понимаешь, что в то время это было много.

— У вас были только противотанковые средства — и все? Вы готовы были принять 100 единиц техники, принять бой?

— Я думаю, если бы она зашла тогда в город, то готовы были. Противник тогда еще не вел таких действий, как сейчас. У него не было таких средств разведки. Поэтому мы тогда готовы были. А ребята все были контрактники, которые заряжены, мотивированы, психологически настроены, самое главное. Они готовы были рвать до конца.

И мы посидели в Херсоне. Там было много разных предложений, скажем, остаться, но понимаешь, что зайдет Росгвардия плюс блокпосты и ты не сможешь выйти. А этих людей надо сохранить, а не потерять их там.

— Вы вывели людей из Херсона и отправились на Вознесенск?

— Да. Мы вышли ночью, гражданские помогли. Были местные, которые топливо привезли, еду, потому что заправки были уже пустые. Нам помогали. Я попросил двух гражданских проехаться определенным маршрутом, и брал еще двух гражданских, отдельно, которые друг друга не знали, потому что я им не доверял.

То есть они проехались отдельно, они описали общую картину, что делается на трассе, в селах окрестных и оставалось склеить из этого примерный маршрут выдвижения.

Не назову это прорывом, но просто, чтобы проскочить через противника и уйти полями, я понимаю, что он не будет готов в этот момент. И так более 100 человек вышли из Херсона и направились на Вознесенск. Уже в Вознесенске поступила команда организовать оборону и встречать противника. К нам тогда ехала 126 бригада береговой охраны.

— Что было в Вознесенске? Очень мало информации на самом деле. Что происходило вообще на Николаевщине и как шли бои за Вознесенск?

— Мы понимали, что у нас есть два дня на то, чтобы организовать оборону Вознесенска. Я пообщался тогда с мэром и сказал ему, что если они хотят, чтобы мы удержали город, они должны делать так, как я скажу. И мы создали им такую букву Z — заезд, центральная и выезд (это случайно так получилось). Мы оставили одну главную дорогу, а остальные все перерыли, блоки поставили, заминировали улицы, чтобы техника шла туда, куда нам надо… И плюс выставили противотанковые средства.

Командир бригады поддерживал нас своими средствами — это авиация, артиллерия. Мы подорвали почти все мосты, потому что противник уже шел. Плюс мы выехали небольшой группой вперед и заминировали дорогу, а также выставили на маршруте продвижения противника четырех ПЗРКашников. Они стояли в лесополосе примерно в 1 км от дороги.

Я думал, что когда будет идти колонна, она будет прикрывать себя вертолетами, но их не было. Просто сунула колонна. Поэтому ребята целы, вернулись через три дня, сами дошли пешком.

Так же и саперы сделали свою работу. Мы заминировали дорогу, не просто шлагбаумы, а закатали мины в асфальт. Точно знаем, что колонна первый обошла, а вот на крайних двух шлагбаумах они подорвались. И мы уже ждали их на мосту. Готовы были взорвать. Сначала хотели запустить их, единиц 10, в город, а потом взорвать мост. Но противник забоялся, заехал на мост и начал откатываться.

Я тогда был командиром батальона в 80 бригаде. Танки ударили по мосту, некоторые снаряды слетели или перебили кабели. И поступила команда по радиостанции, что подрыва не будет.

Я понимаю, что даже если бы противник зашел в город, он бы не мог зайти, потому что его бы уничтожали. Корсары, противотанковые средства — они были все готовы, у них не было возможности маневра, враг заходил бы просто в узкий коридор. Это бы была Чечня-3, враг понес бы огромные потери.

То есть противник остановился, мы начали наносить огневое поражение, за тот момент – более 10 танков Т-72Б3 — это вместе с целыми, которые бросили экипажи, плюс подбитые. Танки были полностью целые, мы еще думали, забирать их или нет. Мы их тогда подарили 28 бригаде.

— Противник увидел, когда ступил на Херсонщину и Николаевщину, что его не ждет гражданское население, что местные не рады так называемым асвабадителям?

— Однозначно! Может в Николаевской области больше общаются на русском языке, но это неважно. Они все готовы были уничтожать россиян! Местные готовились, делали коктейли Молотова, готовы были воевать рядом с военными. Я помню первые недели, население очень мобилизовалось и готово было к ведению боевых действий.

— На сколько этот фактор сыграл вам на руку и позволил защитить население лучше, выполнить свою работу?

— В том плане, что помогали с инженерными заграждениями, особенно мэр города, его заместители. Все, что мы просили – было сделано. Где надо было вовремя перерыть и поставить блоки, загородить, завалы поделать – в этом они нам очень помогли.

— Ну и боевого духа противнику не добавляло то, что местные не настроены встречать их с цветами?

— Да, не было флажков трехцветных. Никто их не приветствовал с венками. Они видели, что люди против них.

— Расскажите о боях в Серебрянском лесу.

— Я тогда уже был командиром 95 бригады. Мы туда зашли в начале декабря 2022 года, но не полной бригадой — только два батальона. Еще два батальона были оторваны, выполняли задачи на других направлениях. Поэтому нам немного не хватило сил и средств.

Просто большая полоса и, когда идешь вперед, то выходишь большим выступом, который для тебя опасен, поскольку противник может тебя обрезать с любого направления. Мы не дошли до Кременной в общем где-то до 2 км.

— Но вы, однако, успешную операцию провели. Я знаю, что вы разбили их ВОПы (взводный опорный пункт), и против вас выдвигали даже спецназ.

— Россиянам перебросили на усиление 76 дивизию ВДВ. Мы потом уже с ними столкнулись. Это 104 полк, 234 и 237, откуда мы брали пленных. С этими полками мы потом в Серебрянском лесу и воевали. Это был достойный противник.

Мы довольно успешно шли вперед, но сил и средств было мало. Противник в основном терял свои позиции, за день несколько позиций однозначно проходили. Но это лес, и сложность в том, что позиций там много — расстояние между ними 70-100 м, и каждый раз надо тратить боеприпасы и их штурмовать. Именно в этом сложность боев в лесу.

Мы достаточно уверенно продвигались. Нам немного это надоело. В какой-то момент мы нашли дыру в 300 м между подразделениями, и за ночь моя разведрота завела в тыл противника два батальона. За ночь мы прошли 2 км. Враг еще почти неделю не понимал, что мы их обрезали.

Чтобы не драться за каждую позицию, мы ударили по флангам артой. Там было до 70 человек, целая рота была растянута. И мы решили не штурмовать, а ударить по флангам, и мы полностью выбили их. А командовал ими прапорщик, офицеров не было.

— То есть у россиян не было офицеров?

— Да, рота 104 полка, которая была уничтожена под Кременной, ею командовал прапорщик.

— Давайте поговорим о современности. Где сейчас ваша бригада, что она делает?

— Сейчас это уже не секрет. Бригада перешла из Купянска на Терны.

— Как бы вы описали ситуацию сейчас? Все говорят об осложнениях — главком, международные эксперты.

— Если брать направление, где действует моя бригада, пока инициатива за нами, противник бьется лоб в лоб и успеха не имеет.

Не секрет, что враг прошел более 2 км под Тернами, занял посадку, и мы его оттуда выбили. Но он это понял, наверное, только через неделю. Видя этот момент, мы начали наращивать штурмы, однако не потеряли ни одного человека.

— Как противник изменил тактику и стратегию на сегодня?

— Тактика меняется в зависимости от наличия тех или иных средств — дронов, РЭБ, ПВО. Всю работу на поле боя однозначно делает солдат: на сколько он мотивирован, психологически и морально подготовлен, а еще – боевая подготовка. Однако большой процент успеха зависит от дронов, тех же Ланцетов.

Или, например, появились FPV-дроны — что с нашей стороны, что с их. Уже совсем по другому начинаешь перемещаться, оборудовать позиции, чтобы им противодействовать.

— Как вам удается, с одной стороны, проводить постоянные учения, потому что ситуация меняется, а с другой — поддерживать моральный дух? Какой рецепт Олега Апостола, который могут позаимствовать командиры других бригад?

— Наверное, первое — это боевая подготовка. Чтобы солдат понимал, что командир о нем заботится. Это однозначно. Конечно, есть нюансы, потому что бригада большая. Это материально-техническая база, инструкторы, подготовка. Она должна быть постоянно. Солдат должен чувствовать готовность к боевым действиям, в частности, морально и психологически.

Для чего мы воюем, что будет, если не воевать? Показывать какие-то видеоматериалы плюс свою работу как командира батальона. Стараемся показывать ошибки и даже анализируем их. Или наши ошибки, или успехи…

Потому что люди приходят неготовые. Я понимаю, что я кадровый офицер, это моя работа, я на это учился, но у меня сейчас такие же военнослужащие, которые были не готовы, и сейчас уничтожают противника на уровне с теми, кто готовился, скажем, 2 года.

— Как вам удается совмещать учебную работу с боевыми действиями? То есть мобилизованные к вам приходят, чтобы они не чувствовали какой-то, скажем, неполноценности?

— Это, наверное, такая атмосфера в бригаде. Она не возникла одномоментно. Люди видят, кто их учит, какая материальная база, подготовка, какой подход к солдатам, питание, обеспечение и тому подобное. Конечно, бывают разные нюансы, скажем, дали, например берцы, а они разлезлись. Но это не значит, что вся бригада такие получила.

На этом некоторые могут спекулировать или делать проблему. Но этот вопрос может решить командир роты или комбат. Однако в основном солдат видит, что о нем заботятся, и что на поле боя о нем не забыли.

У меня была такая ситуация, когда одна позиция была отрезана три дня, полностью в окружении. Если бы мы эту позицию три дня не удержали, мы бы людей ночью вывели. Противник штурмовал ее танком и БМП с разных сторон, но безуспешно.

Мы их поддерживали всеми возможными средствами максимально, сколько могли, и разведрота полностью деблокировала позицию, уничтожив при этом 3-4 позиции противника.

Эти пять обычных ребят, один из которых был ранен, продержались три дня. Но это благодаря, в частности, тому, что они слышали голос командира батальона, и их это мотивировало.

— Вы человек, который с 2014 года знает, что такое война и украинская армия на практике. Как наша армия изменилась в 2014-м и как в 2022-м?

— Первое, что однозначно изменилось — это подход. То есть старшие командиры выбрали правильное направление подготовки войск. Когда они увидели, что война — это серьезно, после 2014 года это дало большие изменения в подготовке людей. Начались учения, более приближенные к боевым действиям, уже так не экономили на боеприпасах и топливе.

И именно благодаря подготовленным военнослужащим контрактной службы, которые застали войну 2022 года, и людям, которые воевали в 2014 году, мы удержались первые месяцы. А также благодаря быстрым и правильным решениям командиров, в том числе и низкого звена. Это сыграло свою роль.

— А что еще надо изменить, чтобы желанная всеми украинцами победа произошла?

— Надо приспосабливаться к войне, делать какое-то контрдействие. Например, есть у россиян “птички”, Орланы, Ланцеты, нам надо искать пути решения этой проблемы за круглым столом, тогда будет успех. Нам надо противодействовать российским технологиям.

Также надо думать, как полностью закрыть наше небо. То есть речь идет о всем комплексе мероприятий. Не будет ПВО работать — нельзя проводить штурмовые действия, вести контрбатарейную борьбу и тому подобное.

Крила Захисту — это серия интервью с десантниками, которые сегодня защищают Украину от российского нашествия. Цикл выходит в рамках проекта Друзі ДШВ, который реализуется в сотрудничестве Десантно-штурмовых войск Вооруженных сил Украины и Старлайт Медиа.

Интервью еженедельно выходят в эфире общенационального телемарафона Єдині новини, полную версию можно посмотреть на цифровых площадках Старлайт Факты и Вікна.

Друзі ДШВ — всеукраинская платформа для поддержки Десантно-штурмовых войск. Стать другом украинских десантников просто: делай ежемесячный донат на нужды ДШВ на сайте druzi.mil.gov.ua или по специальному QR-коду. Присоединяйтесь к мощному звездному сообществу, которое регулярно поддерживает подразделения ДШВ.