Пережили оккупацию и не утратили чувство юмора: как бабушки из Мощуна дули вражеским дронам крутили

Баба Нина и баба Аня – две подружки неразлейвода. Несколько лет они живут в дачной части села Мощун. Той, что с начала войны осталась без света и с призрачными перспективами его получить.

Но бабушки уже прошли гораздо худшие испытания.

Дом Анны Значковской – прямо у леса. Сначала там стояли украинские военные. В первых числах марта на территорию села вошли россияне. Об ужасах, которые пришлось пережить, Анна Васильевна вспоминает образно.

— Они куда попадут лупят — то туда, то туда. Мы там – как в аду. Как на сковородку карася положат – так я и трепыхалась, – вспоминает баба Аня.

Впоследствии ее дом заняли русские. Тогда женщина от обстрелов скрылась на соседней улице, где жила ее давняя подружка Нина Черникова. Та шутит: в селе осталась из-за кота — Мурчика. Собственно, и ехать было некуда. Сын Нины живет в Горенке, и его дом разрушили русские.

Женщины спасались сначала в погребе, а как ракеты начали падать совсем рядом, единственным укрытием стал туалет в доме.

– Одна садится на туалет (смеется), а вторая рядом – на табуретку. Еще и держали на руках, – вспоминает женщина. — Нинка, как я умру, что ты со мной будешь делать? А она говорит: закопаю. А я ей: так очень большую могилу надо рыть! А она: то надо сидя! Вот паразитка, так еще глубже надо копать, потому что голова будет торчать.

Фактически бабушки остались на дачной части сами. Говорят, были еще одни соседи, но о них даже никто не знал. Эти люди решились вылезти из подвала не сразу после освобождения.

Подружки питались своими запасами, а еще на первых порах их подкармливали наши армейцы. Они подзаряжали и мобильные телефоны от генераторов.

– На посту были солдаты. Я возьму 10 яиц, потому что куры неслись. Я возьму, сварю им и уйду. Говорю, ребята, зарядите телефон. А они – давайте. Так всем по одному раздам ​​- ​​заплатила, — вспоминает баба Нина.

5 марта сюда вошли россияне. Они шарили по хатам и селились в пустые. К Нине Алексеевне приходили искать украинских солдат. Но в хату идти побоялись, услыхав басню, будто дома пожилой мужчина лежит с коронавирусом. А он, по словам бабушки, уже пять лет как на кладбище.

– Двое ко мне приходили с автоматом. Спрашивают: где солдаты, где солдаты? Я говорю – нет! Они боялись войти в дом. Они меня боялись! Я не трусила. Я на своей земле. Я в своем доме стою. А они чужаки считаются, – говорит баба Нина.

Выхожу к ним.

– О, ребята пришли. Вы кто, русские или украинские?

– Русские, говорят, русские.

– О, – говорю, – Слава Богу, русские в гости пришли!

– Они думали, что я рада, а где я рада? Я что – не знаю, что такое война?! Мы слышали, как они стреляли!

Он говорит: Мы пришли вас избавлять от националистов. Вы плохо живете.

Я ему говорю: Мы очень хорошо живем, детка, но после вас мы вряд ли поживем хорошо!

Женщины видели, как на аэропорт Гостомеля высаживался русский десант, а с вражескими дронами баба Нина научилась говорить на понятном им языке.

– Я как раз видела, как горела Мрия. Пылало, горело. Я сидела на балконе. Довелось все увидеть. Если бы был фотоаппарат, я бы кино сняла – бомбу. А телефон к трубе прислони – они сразу начинают стрелять. А как выхожу на улицу – там дрон летает. Я у сарая. Надо курам есть дать, надо почистить, а оно летает. Раз вышла, второй раз, а потом – на тебе, дулю тебе! Он и улетел, – вспоминает баба Нина.

Россияне их не трогали, потому что, очевидно, не увидели угрозы. Однако женщины едва уцелели.

В этой части Мощуна не осталось ни одного целого здания, а в окрестностях до сих пор стоит расписанный кем-то разбитый российский танк. Большинство домов никто так и не начинал разбирать. Из-под обломков часто свисают огромные детские игрушки, тряпки, словом, остатки счастливой и зажиточной дачной жизни.

По словам волонтера Руслана Горового, поскольку бабушкам ехать некуда – им помогают волонтеры. Перекрыли крышу, завозят продукты, ведь ни один магазинчик, при отсутствии света, не может здесь работать. Поэтому и ныне бабушки в дачном кооперативе – среди немногих постоянных жителей.

– Люди будут замерзать, причем это возле Киева. Мы не берем места, где идут боевые действия. Когда идут боевые действия, есть только одна фраза: уезжайте, уезжайте, уезжайте, потому что вы погибнете. Здесь угрозы нет. Но и жизни здесь нет, – констатирует волонтер.

Нина Алексеевна и Анна Васильевна до сих пор удивляются тому, что выжили. Когда в село зашли украинцы, женщины сначала не поверили, ведь те разговаривали по-русски. Потом, осмелев, баба Нина выпросила у ребят автомат — хоть подержать, ведь она тоже была на войне.

За долгую бесконечную зиму, говорит, спасалась иконами. С одной ходила даже выносить мусор и хлопотать по хозяйству. Но сейчас подружки овладевают новой современной лексикой, и уже знают, что стали звездами интернета.

За границей, после визитов многочисленных журналистов, просмотры видео с их рассказами зашкаливают. Только что им от этих лайков, говорит баба Нина.

— Знаете, что мне говорят? У вас 500 тысяч лайфов. Или как их? Лайки! А я говорю: на руках у меня нет ничего. Мы с иностранцами шутим: Парней нет нормальных у нас. Мы вдовы, — говорит женщина.

Но главное, чтобы свет вернули и сделали крыши. Хотя их и починили, но при малейшем ветре дома могут рухнуть.