Дети “под ключ” и неидеальная система: как усыновить ребенка в Украине
Прежде чем написать этот материал, я пересмотрела много фото детей, которые не имеют семей. Разные лица, возраст, характеры и почти всегда стандартные сообщения рядом: 5-летний Артем очень милый мальчик, 8-летняя Юля веселая девочка, 5-месячный Богданчик — настоящее солнышко. Общее у них всегда одно: все они ищут любящих родителей.
Но если раньше мне казалось, что, чтобы ими стать, достаточно иметь лишь большое желание, глубоко погрузившись в эту тему, я выяснила: одного только желания — недостаточно. Иногда нужны большие деньги, потому что в Украине усыновить — иногда все равно, что купить.
Немного цифр об усыновлении
Почти 100 тыс. детей, а точнее — 99 917 — растут в интернатах Украины. 91 892 имеют биологических родителей и оказались там с их воли. Причина первая: бедность или несостоятельность воспитать малыша. Причина вторая: нарушение развития или болезни, с которыми родители то ли не могут, то ли не хотят справиться.
Причем только 8 025 из них являются сиротами или лишенными родительской опеки по решению суда. Учтите эту цифру, ведь только такие дети подлежат усыновлению. То есть, только 8% из 100 тыс. В остальных есть или родственники, которые их посещают, либо не соблюдена процедура лишения родительских прав, или существует еще много или.
— Представьте, более 90 тыс. детей проживают сегодня в интернатах, которые имеют биологических родителей. Они не являются сиротами, но из-за отсутствия статуса ребенка-сироты эти дети не могут быть усыновлены, — говорит уполномоченный президента по правам ребенка Николай Кулеба.
В дополнение к этим почти ста тысячам, еще 64 709 детей-сирот и тех, кто лишен родительской опеки. Эти дети находятся в, так-называемых, семейных формах воспитания — это приемные семьи или детдома семейного типа и патронатные семьи. И опять же, только маленький процент из них могут рассчитывать на то, что найдут семью. Преимущественно, юридически они под усыновления не подпадают.
В Украине 1,5% несовершеннолетнего населения — в интернатах. В то время, как в Австрии, Норвегии — 0,1%, а в Польше, Болгарии, Румынии — 0,5%.
Сколько же маленьких украинцев ежегодно находят семьи? Количество детей, которых усыновляют в нашем государстве, из года в год сокращается. Если в 2009 году украинцы усыновили 2381 ребенка, то цифры последних лет значительно ниже:
- 2017 год — 1520 детей приняли в семьи украинцы, еще 322 — иностранцы.
- 2018 год — наши граждане усыновили 1343, иностранцы — 364.
- 2019 год — 1419 детей нашли маму и папу в Украине, 378 — за рубежом.
Статистика усыновления в 2020 году будет еще хуже, чем в предыдущие годы, прогнозирует Дарья Касьянова, программный директор SOS Детские деревни Украина. Это обусловлено коронавирусом: на время карантина усыновления и устройства малышей в приемные семьи приостановили.
— Самое сложное было детям, которые уже познакомились с новыми родителями и ждали решения суда, чтобы оказаться дома. В некоторых областях нашли варианты для установления контакта ребенка с потенциальными усыновителями через скайп. И это сработало. Обучение кандидатов в усыновители и в приемных родителей также приостановили. Это повлияет на показатели устройства детей в семьи.
И если осенью обещают вторую волну Сovid-19, хорошо бы уже сейчас продумать возможности онлайн обучения, знакомства, чтобы дать ребенку возможность реализовать право на семью, — говорит Дарья Касьянова.
Дарья Касьянова
Сложно ли взять ребенка в семью?
Вместе с тем одним из самых распространенных мифов в теме усыновления Дарья Касьянова называет утверждение усыновление — это очень сложно. Говорит, сбор документов отнимает чуть больше месяца, потом 75 часов специальной программы подготовки для усыновителей. Она нужна, чтобы будущие родители вполне осознали свою готовность, или наоборот неготовность сделать такой ответственный шаг. Далее — поиск ребенка.
— Здесь может быть сложнее. Период поиска и знакомства составляет примерно 5-8 месяцев. Затем суд, который должен вынести решение об усыновлении. Само решение вступает в силу через месяц. То есть, в среднем на весь процесс может понадобиться год, — заключает Дарья Касьянова.
Счастливая семья Назаренко
— Мы с самого начала решили, что не будем искать здорового и маленького ребенка, поэтому выбор у нас был достаточно широк. Возможно, поэтому все было быстро и без помех, — рассказывает киевлянка Наталья Назаренко.
Семья Назаренко
Это Назаренки: папа, мама и четверо их детей. Они так между собой похожи, что даже сложно поверить: один из сыновей — 8-летний Дима — им не биологическая родня. Назаренки усыновили Диму, когда ему было почти пять.
Мама Наталья вспоминает, что тогда, в свои неполные 5 лет, Дима напоминал сломанную игрушку. Ребенок был катастрофически худым, он не мог жевать твердую пищу, плохо говорил, не запоминал даже простых слов, был дезориентирован, а еще быстро перевозбуждался и нервно смеялся.
Фото-1: Дима после нескольких дней в семье; Фото-2: Дима сейчас
Сейчас Диму не узнать: блестящие волосы, твердые мускулы, замечательная память. Он ничем не отличается от других детей.
— Возможно, мы разорвали хоть один несчастный сценарий жизни. Довольно часто меня спрашивают: трудно ли усыновить ребенка? Возможно, нам повезло, но нам было несложно. Весь процесс занял около шести месяцев, это если считать от первого визита в нашу социальную службу и до дня, когда мы везли ребенка домой трассой Одесса-Киев, — говорит женщина.
Итак, что касается самой процедуры усыновления: все документы — медицинские справки на каждого члена семьи, справки с работы, сведения о жилье — Назаренки собрали за несколько недель. Еще два месяца понадобилось на получение сертификата о прохождении курсов для усыновителей. Только с этими бумагами социальная служба внесла их в базы усыновителей и Назаренки начали искать ребенка.
— Выбор ребенка — это всегда самая сложная часть процесса. Однако, на курсах нам сказали фразу: чужого не возьмете, своего не пропустите! Вот мы и не пропустили. Это был первый и единственная ребенок, к которому мы взяли направление на знакомство, и после знакомства пошли подавать документы в суд на усыновление.
Хочу сказать, что каждый социальный работник, юрист, врач из детского дома, судья, присяжные — все они отработали процесс усыновления вместе с нами, помогая нам во всем. Диме на тот момент было почти 5 лет, сейчас ему почти 9 и это замечательный, умный, чуткий и прекрасный мальчик, наш cын, — говорит многодетная мама Наталья.
Так везет не всем
Однако такой положительный опыт, как у Натальи, имеют далеко не все украинцы, которые загораются желанием стать родителями для осиротевшего ребенка. Я знаю историю женщины, которая мамой не может стать больше года, хотя они с мужем собрали все документы и прошли программу подготовки. Все потому, что они сразу сказали: платить не будут, а за бесплатно им предлагают только ребенка с глубокой инвалидностью. Такие детки в уходе и реабилитации требуют значительных финансовых ресурсов, которые они с мужем, если бы даже очень захотели, позволить себе не могут.
К сожалению, от интервью эта женщина отказалась, боится, что это только ухудшит ситуацию. Не разговорчивы и те, кто в свое время заплатил. Знакомая моей подруги, чтобы 9 лет назад взять из интерната дочь, выложила $80 тыс. Сейчас женщина не хочет публично делиться подробностями той истории только потому, что снова собирается отправиться на усыновление. Она снова готова платить.
Третья женщина, которая столкнулась с подобной проблемой, но все-таки смогла преодолеть систему, рассказать согласилась только при условии, что я не буду называть ни ее имени, ни имени дочери. Поэтому мне придется их изменить.
Ребенок “под ключ” — $50 тыс.
Итак, Екатерина — топ-менеджер крупной столичной компании и мама четверых детей: троих биологических и одного усыновленного. Впервые будущую дочь она увидела в больнице, где время от времени волонтерила. Лене было 3 месяца. За несколько дней до того ее прооперировали — исправили врожденную патологию. Женщина, которая родила Леночку, выпивала и вовсе о ней не заботилась. Социальные службы забрали девочку едва живой, она была такой слабой, что не могла даже плакать. Ее рисковали просто не довезти до больницы.
Екатерина вспоминает, когда увидела Лену, буквально сразу решила, что станет ее мамой, но даже представить не могла, что это будет так сложно.
— Процесс усыновления длился полтора года! Детский дом способствовал процессу, но они были единственные, кто это делал. Первое, с чем я столкнулась — социальная служба, мотивируя это своей занятостью, не оформила документы должным образом. Без них запустить процесс лишения биологической мамы родительских прав было невозможно, — говорит Екатерина.
Пока шел этот процесс, женщина решила оформить документы по временному уходу за Леной, которая после операции требовала особой заботы. Чтобы из больницы она поехала домой, а не в детдом, где на 11 детей две няни.
— Меня вызвали на заседание профильной комиссии горсовета. Это не было собеседование, это был допрос. 15 человек в зале в грубой и неэтичной форме задавали мне вопросы, вроде: Этот ребенок вырастет дебилом, зачем он вам? То есть, вместо того, чтобы мотивировать человека взять на воспитание в свою семью ребенка, которого в детдоме точно не ждет ничего хорошего, у меня это желание буквально отбивали. Я вышла оттуда в состоянии полного шока, — вспоминает Екатерина.
За советом она обратилась к подруге, которая уже имела опыт усыновления. Та поделилась контактами людей, которые цитирую: занимаются усыновлением “под ключ”. Стоимость услуги — $50 тыс.
— Нет. Я категорически отказалась от такого варианта. Даже не потому, что не было этих средств, просто это противоречит всякому здравому смыслу! Я взяла хорошего юриста, который посоветовал оформить нотариальный отказ биологической мамой от ребенка в мою пользу. Это разрешено законом. Если она даст добро, Лену должны были передать на усыновление. Найти ту женщину было непросто, но мы это сделали. Она, кстати, без вопросов все подписала, понятно было, что ребенок ей был не нужен, — продолжает свою историю Катя.
Но, говорит женщина, соцслужба снова начала создавать проблемы. Мол, отказ должен быть написан не в ее пользу, а в пользу “любого гражданина Украины или другого государства”. То есть, Катя, буквально выполняла работу соцслужб по лишению мамы прав, могла все сделать, а Леночку передали бы иностранцам. Женщина по совету юриста стояла на своем и ждала заседания суда. Оно, кстати, переносилось несколько раз. Процесс затянулся на месяцы.
— Все это время никто не задумывался, как ребенок после операции на сердце должен жить без любящей мамы и ее заботы. Типа — если есть дело более важное, то усыновление подождет. А сам суд — это ад. У меня не было ощущения, что я усыновляю ребенка. Меня как потенциальную маму заочную судили — за возможные когда-то ошибки. После наконец положительного решения мне понадобился еще месяц, чтобы в постановлении суда исправили неточности, с которыми я не могла официально стать мамой Лены.
Система, которая питается детьми
— Достаточно часто семья, которая приходит усыновлять ребенка, или просто волонтеры в интернатах, видят большое количество детей, которые нуждаются любви, отношений родительских, но статуса ребенка-сироты у них нет, потому что эта интернатная система, которая функционирует еще с советских время, а ребенок — ее клиент, питается детьми и получает финансирование. Это большие средства. Конечно, получив статус ребенок может быть устроен в семью, а интернат в этом не заинтересован, — подтверждает причины эпопеи с усыновлением в Украине уполномоченный президента по правам ребенка Николай Кулеба.
Николай Кулеба говорит: директор интерната может и должен подавать в суд иск о лишении родительских прав родителей, если это необходимо, и если он видит, что родители не заботятся о ребенке. Но те, как правило, этого не делают.
— Думать, что в инфицированном организме есть одна здоровая рука — глупо. Так же как и думать, что в стране, которая страдает от коррупции, нет злоупотреблений в сфере усыновления, — признает експерт по правам ребенка Людмила Волынец.
Людмила Волынец
Статья уголовного кодекса неправовые действия в сфере усыновления, по ее словам, не применялась несколько десятилетий. Это одна из причин. Другая — изменения, которые в прошлом году утвердил Кабмин. Людмила Волынец утверждает: они фактически блокируют усыновления детей украинцами, создавая приоритет для иностранцев.
В свою очередь Валерия Татарчук, основатель благотворительного фонда Твоя опора, который занимается детскими домами по всей Украине, говорит: дети — заложники системы. С одной стороны, коррумпированная система усыновления, с другой — интернатная система, которая на этих детях паразитирует. К примеру, мало кто знает, что на одного ребенка в детдоме Киева бюджет выделяет около 20 тыс. грн ежемесячно.
— Это огромные деньги! Но спросите, обеспечен ли ребенок? Деньги идут на содержание детдома, аренду земли, оплату коммунальных платежей и т.д. То есть, система кормит сама себя: выделяются деньги из бюджета, которые снова по кругу попадают в бюджет. Ребенку идут копейки! При этом в группе, где живут детки до года, на 10-12 детей только две няни!
Скажите мне, возможно ли физически удовлетворить потребности 12-х детей, если вас только двое на смене? Покормить, переодеть, погулять, я уже молчу о том, что ребенку надо уделить внимание, чтобы он получил психоэмоциональный контакт. Почти у всех детей в интернатной системе стоит диагноз “задержка психического развития”, — возмущается Валерия Татарчук.
Валерия Татарчук
Комментируя часто затянутый процесс усыновления, благодетельница говорит: конечно, детей не должны отдавать кому попало, проверка со стороны государства должна быть тщательной. Однако дети не должны годами жить в интернате или детдоме только потому, что кому-то не занесли конверт.
— Я знаю множество таких историй. К нам часто обращаются люди, которые хотят усыновить и у всех примерно один месседж: Валерия, вы часто бываете в детдомах, может вы знаете где есть ребенок, которого можно усыновить? Потому что мы уже годами ищем, но нам постоянно отказывают. Детский дом, который даже хочет отдать ребенка, не может начать процесс лишения родительских прав, если социальная служба не полностью или некорректно оформила все документы со своей стороны.
Переписки для галочки между детдомом и соцслужбой тянутся годами, а все это время дети живут в интернатной системе, где к ним не встают мамы ночью, когда режутся зубки, не носят на ручках, когда что-то болит. Так не должно быть, — говорит Татарчук.
Валерия Татарчук убеждена: пока в Украине не будет адекватной реформы, заинтересованные люди продолжат наживаться на страданиях детей.
Реформа деинституализации — что это значит для детей
Собственно, а что же с реформой? С 2017 года Украина взяла курс на деинституализацию. В рамках принятой правительством Национальной стратегии до 2024 года количество интернатов должно сократиться на 75% — с 718 останется 180, а к 2026 году те должны исчезнуть вообще.
Куда же денутся дети? Их должны воспитывать приемные и патронатные семьи или дома семейного типа. Однако експерт по правам ребенка Людмила Волынец, которая в целом поддерживает идею реформы, камня на камне не оставляет от механизма ее применения.
Реформа деинституализации, говорит Людмила Волынец, означает, что к 2026 году в Украине ни один ребенок не будет нуждаться в устройстве в детское учреждение. Ни один ребенок не будет нуждаться в специальной школе, потому что в каждой школе будет инклюзивное образование. С 2026 ни одна мама не захочет отказаться от ребенка, а если откажется — в каждом населенном пункте будет патронатная семья.
— В декабре Украина подводила итоги первого этапа деинституализации. Во всех областях его признали неудовлетворительным. Деинституализация, по моему глубокому убеждению, в таком виде, как сейчас: а) нереальна; б) законодательно не обеспечена; в) является такой, что создает детям проблемы, а не решает их, — говорит Людмила Волынец.
Почему? Еще немного цифр. Согласно реформе, детей должны устраивать в патронатные семьи. Мы уже говорили, что в настоящее время в интернатах — почти 100 тыс. детей. Так вот — 30 тыс. из них ни при каких обстоятельствах не смогут вернуться к биологическим родителям. Чтобы их пристроить, к 2026 году должно быть 7 тыс. патронатных семей. Сейчас на всю страну таких — 121. Темпы создания — 50 патронатных семей в год.
— Когда мы говорим о реформе, мы должны говорить о том, что и как должно быть сделано, чтобы эти семьи были созданы. Однако об этом речь не идет. В то же время усиливается давление на регионы: создавайте патронатные семьи. Законодательству о патронатных семьях уже 4 года. Они финансируются из госбюджета и при таких льготных условиях — только 121 семья.
Для желаемых 7 тыс. — сколько нужно времени? Именно поэтому надежды на патронатные семьи для меня выглядит как непрофессиональные и бумажные. Цель исключительно на бумаге. Никаких реальных причин роста таких семей я не вижу, — говорит Волынец.
Наряду с патронатными семьями для ликвидации интернатов должно увеличиваться и количество домов семейного типа и приемных семей, где будут воспитываться дети-сироты и дети, лишенные родительской опеки. Сейчас в Украине таких всего 4,5 тыс. Тенденция пока неутешительная: за последние пять лет полтысячи из них исчезли. Динамику хорошо видно на инфографике, которую несколько месяцев назад обнародовал экс-министр семьи, молодежи и спорта Юрий Павленко.
Людмила Волынец говорит: на то, что количество таких домов и семей уменьшается, конечно, есть причина. Вот только авторы деинституализации решением этой проблемы не занимаются. Поэтому иллюзий на то, что без устранения проблемы, их количество начнет расти — у нее нет. Фразу мы будем выводить детей в патронатные семьи и детские дома семейного типа Людмила Волынец называет только лозунгом.
Часть проблем детей в интернатной системе обнажил и Covid-19. Из-за эпидемии коронавируса 42 тыс. детей из детдомов, которые закрылись на карантин, отправили в семьи. Соцслужбы не провели перед тем с родителями никакой работы, даже не убедились, могут ли те заботится о детях. Как следствие — инвалидную коляску с девочкой с ДЦП оставили прямо во дворе родителей, которые ее не посещали последние 8 лет. Так же завезли к матери и четверых детей. Позже выяснилось, что женщина в это время вообще была в роддоме, а дома никого не было. И таких вопиющих историй было много.
— Я не есть и никогда не была сторонником интернатной системы, но интернаты будут функционировать, пока не исчезнет в них потребность. Опыт карантина уже показал — забирать детей оттуда без должной подготовки — преступление против детей, — заявляет Волынец.
Мы передумали: ребенок с дефектом
Еще одна проблема, которую мы не затронули, но о которой мне очень бы хотелось упомянуть — это отмена усыновления. К примеру, только в прошлом году таких было 36! То есть, новые родители их сначала усыновили, пообещав любовь и заботу, а потом вернули обратно, как товар в магазин.
Город счастливых детей — это центр, который действует уже 12 лет. Его содержат исключительно благотворители и, по моему глубокому убеждению, именно такими должны быть подобные места, потому что на первом месте там — всегда интересы воспитанников. Их постоянно там живет 30. Это дети с тяжелыми психологическими травмами: от них отказались родители, многих из них дома били.
За время существования Центра 3 тыс. семей, чтобы не потерять детей, получили супервизию и психологическую поддержку, а 523 мальчиков и девочек нашли новые семьи, однако пятерых из них родители вернули. Один из них — мальчик Н. (имя ребенка мы не имеем права раскрывать). Его мама покончила жизнь самоубийством, оставив подруге записку с просьбой забрать сына из школы.
— Реабилитация Н. требовала особого подхода. Наши психологи и воспитатели приложили большие усилия, чтобы сохранить у ребенка доверие к миру. Нам это удалось. И мы должны делать так, чтобы дети не жили в Центре помощи, а все же возвращались к близким или находили новые семьи и жили счастливо там, где их долго ждали, — рассказывает Юрий Кашпур, директор Центра Город счастливых детей.
Когда все документы были готовы, соцслужба начала поиск новых родителей. Те нашлись довольно быстро. Познакомились. Через некоторое время ребенка усыновили. Уже в тот момент, говорит Юрий Кашпур, специалисты Центра увидели — родители не готовы, предлагали сопровождение психолога, чтобы мальчик адаптировался, но те отказывались. Повлиять на это Центр уже не мог, потому что юридически ребенок принадлежал новым родителям. Сына очень скоро они вернули со словами: им достаточно! Брали его для того, чтобы быть как все, а ребенка им подсунули с дефектом.
— Это самый страшный сценарий прежде всего для ребенка. Чувствовать себя ненужным — даже для взрослого это трудно, а для ребенка разрушается весь мир. Вернуть таким детям веру к взрослым очень трудно, — подытоживает Юрий Кашпур.
После усыновления наступает настоящее счастье — это еще один из распространенных мифов усыновления, говорит Дарья Касьянова, программная директор SOS Детские деревни Украина. На самом деле, процесс адаптации ребенка в новой семье очень тяжелый. Дети, пережившие травму потери собственной семьи, перемещение из одного интерната в другой, нуждаются в помощи психологов, психотерапевтов и других специалистов. Это требует сил, денег и заботы о ребенке и семье со стороны государства, чтобы те не сгорели, а с этим существуют большие проблемы.
— В Украине не так много специалистов, которые специализируются на помощи таким семьям и детям. Хотя запрос большой. Для некоторых семей эта помощь недоступна. Например, семья живет в селе, ездить каждую неделю в город сложно и дорого, — говорит Дарья Касьянова.
Но в условиях карантина открылись и новые возможности — консультации онлайн. Некоторые семьи уже этим воспользовались.
Итак, пусть и медленнее, чем того бы хотелось, но сдвиги таки происходят. И если семья будет нуждаться в психологической поддержке, обязательно найдутся те, кто поможет. Важно не опускать руки, не бросать дело на полпути, ведь каждое усыновление — это чья-то судьба. И судьбы детей — в руках взрослых, которым они однажды доверились.
Советы для тех, кто решается на усыновление:
- Если только думаете об усыновлении, походите по тематическим сайтам, почитайте истории детей;
- Обязательно обсудите с родными свое намерение. Усыновление должно стать совместным решением семьи;
- Будьте готовы к тому, что усыновить детей до 3 лет трудно. Большинство кандидатов на усыновители — около 1,5 тыс. семей — хотят именно малыша;
- Если готовы к следующему шагу — обращайтесь в службу по делам детей по месту жительства;
- Никогда не бойтесь попросить о помощи, обращайтесь за советами и поддержкой к специалистам и опытным родителям.
Это были 5 советов от Дарьи Касьяновой. А вот что советует другая експерт:
— Никогда не сдаваться! Если приняли решение усыновить ребенка — стучите во все двери. Читайте закон и знайте свои права, а еще — напоминайте службам об их обязанностях. Если вы будете осведомлены, вам будет легче отстоять своего ребенка. И еще, процесс усыновления стоит начинать только тогда, когда вы поняли, что ребенок нужен вам, а не наоборот, — говорит Валерия Татарчук, основатель и председатель БФ Твоя опора.
Екатерина, которая после полутора лет борьбы за дочь Лену наконец выдохнула и наслаждается материнством, каждого, кто окажется на ее месте,так же просит не здаваться.
— Буквально вчера моя знакомая на полпути покинула процесс усыновления из-за противостояния социальных служб и моральное давление. Это худшее, что могло случиться. У меня, когда дело два раза заходила в тупик, тоже возникало желание остановиться, но я понимала: моему ребенку в тысячу раз хуже. Если я остановлюсь, она, маленькая и беззащитная, навсегда окажется в мясорубке. И тогда я вставала и шла бороться за нее дальше. И сейчас, когда она меня обнимает, я чувствую себя самым счастливым человеком на свете, — говорит Екатерина, мама 4 деток.
Екатерину полностью поддерживает и Людмила Волынец, которая всю свою жизнь занимается решением проблем сиротства. Говорит, усыновление всегда имеет две цели: первая — помочь ребенку не быть сиротой, вторая — создать условия, где супруги смогут почувствовать, что такое быть родителем. Когда ребенок и потенциальные родители встречаются — эти две цели становятся одной.
— Желаю всем, кто сказал свое я хочу и получил от государства вы сможете — смело входить в процесс усыновления, который сделает счастливым и вас, и ребенка. Я желаю всем кандидатам в усыновители стать родителями. Желаю сил и смелости пройти тот путь, который по закону не является тяжелым, но является тяжелым на практике, — говорит Людмила Волынец.
А это одно из последних семейных фото семьи Назаренко. Имея трех биологических и одного усыновленного ребенка, Наталья с мужем Владимиром признаются: размышляют над тем, чтобы немного позже найти еще сына или дочь. Женщина говорит: ее личное убеждение — забирать детей в семьи нужно независимо от того, есть ли в семье биологические дети. Ей бы хотелось, чтобы стереотип усыновляют только бездетные — развеялся. А еще, делится: ей нравится вкладывать в детей свою энергию, она от того только растет.
— Я хочу всем сказать: если вы хоть раз подумали об усыновлении, то просто сделайте это, встаньте на этот путь, ребенок не должен жить в приюте, дети должны расти в безопасном среде, должны иметь семью и родителей. Не бойтесь диагнозов и маргинальной генетической наследственности.
Его личность и ценности сформируют социальная среда и любовь, а не генетика. Я искренне в это верю. А если не думали, то задумайтесь! Это не сложно сделать, вы же взрослые свободные люди, можете изменить мир к лучшему, изменив судьбу только одного ребенка. А по сути, это изменение парадигмы для всех будущих потомков этого ребенка. Подумайте об этом, — говорит счастливая мама Наталья.
В июне 2019 года тогдашняя исполняющий обязанности министра здравоохранения Украины Ульяна Супрун заявила, что с 2020 года детей не будут принимать в детдома.
Ирина Заславец