Таких мест, как Буча, у нас будет много — глава СБУ в Харьковской области Роман Дудин

Враг не оставляет надежды захватить Харьков. По территории области движутся многокилометровые колонны техники оккупантов. На Слобожанское направление Кремль бросает войска, которые зверствовали на территории Киевской, Черниговской и Житомирской областей.

Глава СБУ в Харьковской области Роман Дудин рассказал Фактам ICTV, стоит ли возвращаться из эвакуации горожанам, какие настроения во вражеских войсках и что будет с предателями Украины.

— Роман Владимирович, в последнее время звучат заявления от представителей различных силовых ведомств Украины, Европы и США о желании врага захватить Харьков. По вашим данным, насколько реальна такая угроза?

— Харьков, как и Киев, они хотели захватить с первых дней войны. Харьков им интересен как бывшая первая столица советской Украины. Это достаточно символично для них, поэтому Харьков был одной из ключевых целей с начала войны. И на сегодняшний день они не оставляют этой мысли.

Насколько это реально или нереально? Я вам скажу так: количество войск, которое на сегодняшний день защищает Харьков, очень усложняет эту задачу для любого подразделения.

Если поставить себе целью захватить Харьков, его просто нужно поэтапно уничтожать — квартал за кварталом, только в таком формате. А не с цветами и хлебом-солью, как они себе это представляли.

— Насколько Харьков защищен? Нам есть чем обороняться?

— Если бы нам нечем было обороняться, я думаю, они давно захватили бы Харьков. Благодаря нашим партнерам, Вооруженным силам, всей Украине, все прекрасно понимают, насколько Харьков важен. Идет очень значительная помощь.

— Какое количество войск РФ сейчас сконцентрировано в Белгородской области? Их стало больше, чем было до 24 февраля?

— Мы прекрасно понимаем, как понимали до начала войны 24 числа, количественный и качественный состав, который находится как раз напротив Харькова, вдоль наших границ. Понимали и сейчас понимаем, какие подразделения стоят, где они стоят, сколько их и так далее.

Стало ли их больше? Те группировки, которые были выдавлены из Киевской, Черниговской, Житомирской областей, продолжают перебрасывать на Слобожанское направление.

Это не значит, что все они сосредоточены именно напротив Харькова. Мы видим несколько точек, где они концентрируют свои силы. Вместе с тем и Вооруженные Силы Украины концентрируют свои силы в направлении этих мест.

Именно в направлении Харькова в северном направлении, на кратчайшей дороге к городу, российских войск сейчас в три раза меньше, чем было 24 февраля.

— Какие у них настроения?

— Судя по содержанию перехватов, очень-очень плохие у них настроения. Это оценка нашей знаменитой 92 бригады и ее руководителя, на сегодняшний день бывшего штаба АТЦ, можем назвать его так. Это Служба безопасности, пограничники, нацгвардейцы, Главное управление разведки. К нам присоединились представители НАБУ и прокуратуры. Именно в этом штабе есть до 80% оперативной информации по расположению, дислокации, по техническим перехватам, по психологическому состоянию войск.

То, что мы видим на сегодняшний день по психологическому состоянию, то те войска, которые принимали участие в войне на территории Украины, те, которые потом были выведены, находятся в крайне подавленном психологическом состоянии. Как и те войска, которые продолжают воевать на нашей территории.

Все ждут ротации, у них каждую неделю какие-то новые сроки. Их командиры рассказывают, мол, вас через неделю поменяют, через две. Каждую неделю какая-то новая дата, и военные Российской Федерации понимают, что их банально обманывают.

И очень много случаев, когда они отказываются выполнять приказы. Есть случаи дезертирства, невыполнения приказов. Они считают, что их бросили сюда фактически “на убой”, как пушечное мясо.

— А они в состоянии боевой готовности или нужно еще время?

— Они пока не достигли того состояния, когда способны атаковать. Если смотреть реально на вещи, все эти российские передвижения не подпадают ни под какую логику. Мы находимся в постоянном ожидании, и каждый день идут боевые действия. То есть, мы готовы в любой момент.

Вместе с тем, в соответствии с военными нормами, у них откровенно на сегодня не хватает сил. Я думаю, вы помните, до 24 февраля я говорил, что то скопление в направлении Харькова фактически равнялось количеству наших войск, находящихся в Харькове. Но они почему-то решили, что смогут это сделать, и 24-го числа мы увидели начало войны.

— Есть ли случаи отказа от участия в боевых действиях, насколько часто это происходит?

— Среди тех,  кого вывели, более 90% не хотят возвращаться. Мы видим много случаев, когда они сами себе наносят определенные увечья, имитируя это как деятельность Вооруженных сил Украины для того, чтобы выйти ранеными и не принимать больше участия в этой войне.

По проценту очень трудно сказать. Это не одно какое-то подразделение какой-то бригады, здесь уже такая сборная солянка различных подразделений, которые воюют против нас. Мы видим, что заходит подразделение, и из 600-700 человек в строю остаются до 30, до сотни, которые тоже придумать истории, чтобы не воевать.

Опять же, надо разделить военнослужащих россии и военнослужащих так называемых ЛНР, ДНР. Назвать последних военнослужащими фактически невозможно, потому что это принудительная мобилизация — людей хватали на улицах, кто-то шахтер, кто-то врач, кто-то педагог.

Эти подразделения выпускают в качестве пушечного мяса. Как они говорят, процитирую: “разведку боем еще никто не отменял”. Их направляют просто посмотреть, где у нас есть укрепленные районы, сколько людей при этом погибло. Их совсем не волнует их судьба, потому что они их и за людей не считают — берите оружие, идите туда, а мы посмотрим, откуда по вам стреляют.

— Известно ли что происходит на оккупированных территориях? Пытают ли, убивают ли там людей, как мы это видели в Ирпене, Буче? Есть ли подобные случаи на Харьковщине? Откуда оккупанты получают информацию о семьях военных, активистов, волонтеров, помогают ли им в этом предатели среди местных? Много таких оказалось?

— Харьковская область очень близко к Российской Федерации, и те районы очень быстро оказались под оккупацией. Списки тех же участников АТО, членов патриотических организаций, семей и тому подобное, находились в городских, районных, поселковых советах. И эта информация была получена оккупантами мгновенно.

Процент предателей, я вам так скажу, очень низкий. Среди рядовых граждан он вообще нулевой. Есть определенный процент среди бывших должностных лиц, правоохранителей. Я думаю, один из основных психологических моментов — это банальный страх за свою жизнь, жизнь родственников, близких. Наверное, есть и идейные предатели, которые ждали так называемый “русский мир”.

— А вы о них знаете, вам известны имена, фамилии этих людей, вы это документируете?

— Это функционал Службы безопасности Украины. Мы, конечно, отслеживаем, всех, кто перешел на сторону врага, отслеживаем, что происходит на оккупированных территориях, получаем огромный объем информации. Люди с большим нетерпением ждут освобождения, ждут Вооруженные силы Украины. Все же прекрасно видят, что происходит.

Что касается Бучи, Ирпеня и подобных случаев в Харьковской области, то когда мы освободим всю территорию Украины, таких мест наверняка будет очень много.

В качестве примера приведу два освобожденных населенных пункта — Малая Рогань и Ольховка. Там фактически происходило то же, что и в Буче. И совместно с прокуратурой уже открыты уголовные производства и по изнасилованию, и по убийствам, и по кражам. Надо понимать, что та армия русская, которая была в Буче, она же не другая у нас, она такая же, это тот же менталитет, то же воспитание.

— Сколько людей находится в плену?

— Невозможно назвать даже приблизительную цифру. В плену фактически находятся все люди, которые остались на оккупированных территориях. Мы видим, что в определенных населенных пунктах происходит так называемая “эвакуация” мирного населения на территорию Российской Федерации либо людей уничтожали. Эти данные будут известны лишь после освобождения указанных территорий.

— В том же Изюме зайти в южную часть города оккупантам помогли коллаборанты, об этом сообщали в городском совете. Оказалось, предатели — довольно известные в городе люди:  правоохранители, депутаты. Было ли известно об их пророссийских настроениях раньше, если да, почему их не задержали?

— Что касается правоохранителей, то где-то около десяти сотрудников правоохранительного органа, не нашего, я имею в виду, не Службы безопасности Украины, перешли на сторону врага и уже сейчас работают в так называемой “народной милиции”.

Было ли нам известно о настроениях? Понимаете, это очень сложный вопрос, мы отличаемся от Российской Федерации и так называемых “ЛНР”, “ДНР” тем, что мы являемся правовым государством. У нас есть Уголовный кодекс, где четко прописано, какие действия должен совершить тот или иной гражданин, иностранец или лицо без гражданства, какое преступление подпадает под квалификацию той или иной статьи.

Несколько дней назад сообщили об одном из предателей Евгении Брюханове — бывшем работнике лесхоза. Он задержан, дал показания, которые позволю себе не комментировать. Лицо задержано — это является фактом. А что он рассказывает, это тайна следствия.

— А как его задержали, он был на оккупированной территории? Это была спецоперация?

— Возвращаюсь к тайне следствия. Если рассказывать детали каждого задержания, каждой истории, если выносить все это на всеобщее обозрение, то мы дадим аналитическую информацию врагу, чтобы он менял формы и методы диверсий. Поэтому комментировать не буду.

— А есть ли возможность задержать остальных предателей, ведь они на оккупированной территории?

— Ежедневно СБУ в тесном взаимодействии с прокуратурой находит новые факты, задерживает людей. Это процесс, который не останавливается ни на минуту, а с началом войны он активизировался, наверное, в сто раз.

— А сколько было случаев, когда главы населенных пунктов пошли на сотрудничество с оккупантами, сдали города? Известно о Купянске, Балаклее. Сколько таких случаев на Харьковщине? Это стало неожиданностью для правоохранительных органов? Какая судьба ждет этих предателей?

— К сожалению, есть такие случаи, но я скажу, что их очень немного. Есть случаи, когда лица информируют о том, что оккупантами осуществляют шаги по попытке привлечь к той или иной деятельности, и есть определенный слой, который предоставляет информацию, работая там.

Что привело к этому — внутреннее убеждение, страх за свою жизнь, где-то у кого-то взяли семью в заложники, где-то кому-то пообещали денежное вознаграждение? О точных цифрах и определенных лицах мы будем разговаривать лишь после освобождения всей территории, после того, как полностью расследуем все факты.

Если человек нам отчитывается и рассказывает, мы можем не до конца осознавать, что он делает на этой территории. Сотрудничество с правоохранительными органами не освобождает его от уголовной ответственности.

— Есть ли выявленные случаи сотрудничества с врагом именно в Харькове? Кто эти люди и сколько таких случаев?

— В рамках Харькова было задержало незначительное количество людей. По ним ведется следствие, предоставляется юридическая оценка их деятельности. Это были, как корректировщики, так и люди, которые предоставляли информацию, и те, кто осуществлял информационное сопровождение деятельности РФ в позитивном формате. Цифры и фамилии — это все после приговора суда.

Хочу добавить один из ярких примеров. Недавно Службой безопасности Украины совместно с прокуратурой области был задержан гражданин, который был агентом Главного управления Генерального штаба, по-старому это подразделение называлось ГРУ Российской Федерации. Он в свое время, до 2019 года, работал в тогда еще Администрации Президента Украины, занимал определенную должность и имел доступ к государственной тайне и к информации с ограниченным, я бы назвал даже критическим уровнем доступа.

— Он задержан на территории Харьковской области?

— Мы его задержали на границе территории Харьковской и Донецкой областей.

— А как долго он сотрудничал с российскими спецслужбами?

— С 2014 года.

— Снаряды разрушили обладминистрацию, городской совет, СБУ. Вывезены ли секретные документы из города?

— Секретные документы, и не только, а также техника были вывезены мгновенно. Мы очень быстро это все делали, и все, что было необходимо эвакуировали в безопасные города Украины.

— Лично вы находитесь на Харьковщине?

— Я лично нахожусь в городе Харькове.

— К чему готовиться жителям Харьковщины, каким будет апрель и, по вашей личной оценке, стоит ли ждать полного освобождения Харьковщины от оккупантов в ближайшее время?

— Жителям Харьковщины следует ждать того же, что и всем жителям Украины, — победы. Мы верим в наши Вооруженные силы, мы активно сотрудничаем. Весь силовой блок работает как единый механизм. Поэтому я уверен, что победа будет за нами, и мы обязательно освободим всю территорию Украины и, соответственно, Харьковскую область.

У нас очень мотивированная армия, люди, у нас есть все для победы. Насколько быстрой она будет? Если сегодня ночью что-то случится с президентом России, то она будет очень быстрая и, возможно, преемник пожалеет матерей тех людей, которых они сюда загоняют в качестве удобрения.

Не так интересны российские войска, как интересна длина их колонн, которые идут на нашу территорию. Сколько они еще готовы отправлять”на убой” своих мужей, генофонд России? Правда, генофонд ущербный, судя по зверствам в Буче и Ирпене.

Вместе с тем, если абстрагироваться, они отправляют более-менее молодых людей на “верную смерть”, выражаясь их языком. Сколько они готовы еще отправлять, сколько им не жалко и сколько Россия способна выдерживать потоки цинковых гробов, сколько они смогут выдерживать санкции, я думаю, вам не ответит никто.

— Но немало людей начали возвращаться на Харьковщину. Стоит ли им это делать сейчас или еще немного подождать в эвакуации?

— Здесь я согласен с руководителями городов, от которых уже угроза отошла, Киева, Киевской, Житомирской и Черниговской областей. Есть определенное время, которое нужно для всех процессов, — разминирование, восстановление инфраструктуры и тому подобное.

Вместе с тем на тех территориях активные боевые действия уже закончились. На территории Харьковщины эти боевые действия продолжаются. Поэтому, как по мне, говорить о возвращении людей, находящихся в эвакуации,  довольно рано.

Опять же, те люди, у которых здесь был бизнес, которые производили гуманитарную продукцию, продукцию первой необходимости, руководителей таких предприятий я просил бы открыться, чтобы не допустить гуманитарной катастрофы, чтобы помочь жителям, которые по тем или иным причинам не смогли выехать из Харькова.