Отца избивали, у мамы дважды останавливалось сердце: история 17-летней бандуристки из Мариуполя

17-летняя Мария Вдовиченко с семьей провела больше месяца в оккупированном Мариуполе. Она – бандуристка, научилась играть на инструменте при храме ПЦУ. Война застала ее семью дома.

Первые дни полномасштабного вторжения Мария с мамой, папой, младшей сестрой и котом провели в квартире, от обстрелов прятались в ванной, пока не прилетело в их дом.

— Мы сидим и слышим такое – бах! И нас просто волнами, вибрацией вниз: кто ударился о стену, люстры, мебель, стекло – все просто полетело, нам в крышу что-то попало. Мать, ей было плохо, она хронически болеет, у нее отказали ноги, она не смогла ничего сделать. Мы ее просто тащили на себе в подвал, — вспоминает девушка.

2 недели они провели в холодном и сыром подвале с двумя десятками людей. Сидели без продуктов и тепла.

Успели привыкнуть к взрывам. Однако надеялись, что все закончится как можно быстрее, потому что из еды был только горбушка хлеба.

— У нас был кусочек хлеба, тот сухарик, мы его делили на сколько могли. Я боялась его есть, хотелось пить – я не пила, потому что у нас была баночка с водой, просто баночка, просто шел дождь – мы набрали, был снег — у нас была вода, — говорит Мария.

Маме Марии резко стало плохо. У женщины дважды останавливалось сердце в подвале. Отцу приходилось реанимировать жену самостоятельно, осуществляя искусственное дыхание. Девушка говорит, ни медикаментов, ни врачей не было, поэтому оставалась только молитва.

С каждым днем обстрелы становились все сильнее, однажды девочка думала, что им уже не выжить.

— Звуки вроде здесь 2 поезда, а тут в другом направлении поезда. Мы поняли-что-то новое и я слышу будто этажи эти вниз проседают и соседние дома. Я была уверена, что мы умрем. Я просила только, чтобы это было легко, чтобы я не мучилась и я не видела как мучаются мои родные, — рассказывает Мария.

Но они выжили. 17 марта решили выбираться из города. Старый жигуль, засыпанный обломками зданий, к счастью уцелел и завелся. На выезде из города их направили в оккупированный поселок Ялта, недалеко от Мариуполя.

Две недели семья жила в пансионате без тепла и воды. Гуманитарную помощь от “ДНР” раздавали по прописке только для жителей поселка.

— Висели объявления “мариупольцам ничего не давать”, – это будет наказываем. Все деньги, которые у нас были, мы потратили их на хлеб. Могли позволить себе только две буханки хлеба, больше у нас не было ничего, — вспоминает девушка.

Чтобы выбраться из оккупированных регионов они должны были пройти фильтрационный лагерь рашистов. В очереди перед ними было 240 машин, продвигались по 1-2 машины в час. Простояли больше двух суток, выходить из машины не разрешали даже в туалет.

После осмотра транспорта “фильтровали” людей. На проверку пошла Мария с отцом. Девушке повезло, боевики не поверили, что ей 17 лет и вытолкали за дверь. На ее отца морально давили и били.

После этого мужчине выдали “документ”, подтверждающий прохождение фильтрационного лагеря.

— Они говорили провокационные вещи относительно города Мариуполь, ему угрожали: “мы рассказывали, что будет, если тебе отрезать ухо”, – они это ему сказали. Сначала будто его толкали, а потом чем-то ударили по голове еще один удар и он упал. Он не помнил многого, а опомнился, когда он уже на улице был, и ему сказали идти к машине, — рассказывает Мария.

Далее семья отправилась в Бердянск. Главная дорога непроездная, поэтому пришлось ехать ночью по окрестностям. Мария называет этот путь дорогой смерти.

Говорит, там была горела техника, сожжены машины гражданских и трупы. У отца после избиения ухудшилось зрение, мужчина ехал, как мог. За ночь они оказались в оккупированном городе.

Переночевали в машине и решили добираться до Запорожья. Им пришлось проехали через 27 российских блокпостов. На каждом раздевали, проверяли документы, машину, задавали провокационные вопросы. У кого оккупанты находили еду забирали.

По дороге их авто обстреливали, они едва не наехали на мину, однако вырвались и не поверили, когда наконец увидели украинский флаг.

— Мы понимаем, что это наши, но не знаем, не говорим первые. Они говорят по-украински, отец думал отвечать-не отвечать. Он молча дал документы: “а, — говорят, — это украинцы, мариупольчане. Как вы там?” и мы поняли – это наши. Мы не могли поверить, что вот-вот. Там даже воздух был другой. Там было солнце, там было солнце! Это была радость, это была настоящая радость, — вспоминает девушка.

Семьи сначала оказали медицинскую помощь, накормили и напоили. Впоследствии их отвезли в Днепр, а оттуда во Львов. После пережитого Мария стремится помочь родителям выздороветь.

— Я не чувствую себя 17-летней девушкой. Нас убили морально, с нас выбили все и забрали все и просто пустота, поэтому хочется отдохнуть, хочется быть человеком, хочется понимать, что Украина будет и будет целый и не будут умирать вновь просто так люди, — говорит Мария.

Волонтеры из Днепра узнали, что девушка играет на бандуре и нашли для нее инструмент. Поэтому теперь Мария мечтает вернуться в украинский Мариуполь и снова играть на своей бандуре в своем городе.