Портников: Если журналист пишет о театре или автомобилях, то пусть не пишет о Путине

Действенность и задача журналистики

— В университетах учат, что журналисты все еще четвертая власть. Верите ли вы в действенность журналистики?

— Четвертая власть работает за счет создания в обществе атмосферы, которая так или иначе побуждает людей к представлению о том, что происходит в стране.

Когда вы говорите о том, что какая-то газета или телеканал выступили с репортажами, а после этого больница получила деньги, то возвращаете нас к временам не своей, а моей молодости.

Так работала советская пресса, которая никакой четвертой властью не была. Но критиковала сантехников, каких-либо руководителей областных управлений здравоохранения, других мелких чиновников, которые, по мнению журналистов, должны были тщательнее выполнять свои обязанности.

Медиа ставят проблемы, разговаривают со специалистами и экспертами, определяют тенденции общественного развития, медиа – площадки для широкой общественной дискуссии, они репрезентируют разные взгляды на развитие страны, взгляды политических партий, взгляды гражданского общества, взгляды отдельных граждан, медиа позволяют людям лучше определиться со своим выбором во время парламентских, президентских и местных гонок. Вот это и есть функции четвертой власти. И только в этом действенность журналистики.

— Но ведь одна постановка проблемы не обеспечивает положительный результат. 

— Конечно. Положительный результат может быть достигнут только путем умелой работы всей государственной и общественной машины.

-Общество верит в действенность украинской журналистики? 

-Общество – это не какой-то прихожанин церкви, который должен во что-то верить. Журналисты – такая же часть общества, как и все остальные. Как власть, как государство. В цивилизованном мире государство, медиа и общество неразделимы. Они должны взаимодействовать.

Задача журналистики – расставлять акценты.

Избиратель обращается к телеканалам, сайтам или радиопрограммам в соответствии с тем, что является главным источником его информации. Делает свой ответственный выбор во время избирательных гонок, а депутаты местных органов власти, законодательной власти и президент страны уже осуществляют его волю. Так оно и выглядит. Это симбиоз.

Медиа должны показывать, где не срабатывает эта связь, где она разрушается, где можно работать более эффективно, где можно какие-то новые решения принимать путем поощрения широкой общественной политической дискуссии. И это касается любых отраслей.

Почему нашу профессию называют второй самой древней? Поскольку в тот самый день, когда первая женщина или парень предложили свои услуги за деньги какому-то другому члену племени, сразу появился кто-то, кто решил об этом рассказать. Так появилась первая древняя профессия, и в то же время вторая. Потому что это новость.

А люди уже делают выводы.

Журналистика – это прежде всего квалифицированный выбор, а не просто сообщение, что кто-то с кем-то переспал за определенную сумму. Даже в таких вещах важно давать людям квалифицированный выбор решений.

Крах Путина и обреченность Украины

— Сайты и телеканалы рассказывают о крахе России и смерти Путина. Неужели такой информационный хлам важнее, чем публикации о проблемах Украины? 

— Я не знаю, кто писал о смерти Путина. Кстати, Путин не обязательно должен умереть. Бывают ситуации, когда политические изменения происходят не столь кровавым путем. Но без краха российского политического режима, без прекращения оккупации территории Донецкой, Луганской областей и Крыма, никакие проблемы Украины в долгосрочной перспективе решены не будут. Считать заинтересованность ваших коллег в желании информировать соотечественников о ситуации с агрессией и агрессором хламом — значит жить на Луне.

Ведь пока оккупация не прекратится,

Украина будет оставаться бедной страной без инвестиций. Из нее будут выезжать граждане. В нее не будут вкладывать деньги. Главным вопросом ее существование на внешней арене будут угрозы безопасности.

Поэтому украинцы не должны себя обманывать. Без решения этих проблем они обречены на стагнацию, бедность и бесперспективность.

Не имеет никакого значения, сколько пишется о России в украинских СМИ. Наша главная проблема — война. Это реалии. И люди, которые этого не понимают, абсолютно безответственные и нечестные циничные идиоты, полезные или не очень.

— К примеру, ваш текст “Путин стоит на краю пропасти”. Какой из ваших прогнозов свершился? 

— Я никогда не называл никаких конкретных сроков. Я пишу о тенденциях. Возможно, когда крах путинского режима наступит, вам уже будет за тридцать. Но следующие 10-20 лет, если собираетесь жить в этой стране, вы будете жить плохо.

Столько, сколько Путину будет хорошо, столько вам будет плохо. И всем нам также.

— То есть, о России стоит писать? 

— Украина в состоянии войны. Наша территория оккупирована. У границ стоят войска другого государства, намного лучше вооружены, чем наши. В Администрации президента России ежедневно разрабатываются планы дестабилизации Украины. Часть государства аннексирована. Так надо писать о России или нет?

— Тогда в каком контексте? 

— Надо рассказывать о том, что происходит на самом деле. Надо честно говорить, что война — главная проблема государства. Что никакие реформы не привлекут инвесторов в страну с неопределенной границей и угрозой войны. Пусть журналисты прежде всего пишут о том, в чем они разбираются.

Если вы пишете о театре или производстве автомобилей, то не пишите о Путине.

Но говорить за все информационное пространство мы не можем. Мы не живем в нацистской Германии, а вы не Геббельс.

Все зависит от спроса аудитории, от состояния в стране; от того, что является частью редакционной политики каждого СМИ; от того, что интересует людей; от того, что интересует журналистов.

Правда и пропаганда, журналистика и деньги

— Приходилось ли вам делать заказные статьи? Скажем, нужно публично отстоять позицию Украины в контексте встречи в Нормандском формате. 

— Нет.

В журналистике надо говорить правду. Защита позиции Украины не состоит в умолчании проблем и трудностей.

И в пропаганде, которая задается целью скрыть правду. Это российская позиция. И российское отношение к медиа.

Любые политики могут делать ошибки. В любых странах бывают проблемы. Вопрос в том, что эти ошибки признаются цивилизованными странами и не признаются странами-насильниками.

Можно сравнить, как ведут себя на Ближнем Востоке США и Россия. Разве Соединенные Штаты не могут ударить по мирному объекту? Могут. Это война. Но они признают ошибку и извиняются.

Российская Федерация никогда этого не сделает. Даже больше — она начинает говорить, что это война и такие инциденты не могут не случаться.

— В каком информационном продукте нуждается общество? 

— Во-первых, от того, что пишут медиа, людям не становится легче жить. А то, о чем хотят читать люди, можно определить только путем социологических исследований.

Все общество вместе ничего не хочет. Хотят определенные социальные группы. Если вы делаете спортивный журнал, то не пишите о балете. Еще остались большие национальные медиа, которые пытаются охватить всю аудиторию, но они тоже осознают сегментацию читателей.

Журналистика – это бизнес. И если вы хотите успешное коммерчески выгодное издания, то должны знать потребности аудитории.

— Стоит следовать запросу аудитории?

— Запрос аудитории определяет сущность журналистики. Журналистика – это такой же бизнес, как и продажа вареников или чая.

Вы не можете пасти народы. Журналисты могут влиять на запрос аудитории, но это требует определенной редакционной политики, правильного распределения функций в медиа, очень многих вещей, которые должны с одной стороны не уничтожить ваш проект, а с другой — сохранить основы редакционной политики. И это довольно сложный рецепт.

Если этот рецепт правильно воплощается, возникают такие ведущие издания, как The New York Times или телеканал CNN. Последний, кстати, время от времени подвергается довольно серьезным проблемам и убыткам, потому что он не может справиться с потребностями аудитории и теряет рекламу.

Журналистика существует за счет двух вещей: либо это рекламный рынок, либо инвестиции подписчиков. Если люди не хотят читать то, что вы пишете, или видеть то, что показываете, то сколько бы вы им не читали моральных проповедей, они этого делать не будут.

К сожалению, украинские медиа не являются прибыльными.

— Как сделать их прибыльными? 

— Для начала нужно выиграть войну с Россией.

— Следующий шаг? 

— Провести удачные экономические реформы, чтобы появился рынок, средний класс, малые и средние предприятия, бизнес, который будет способен платить налоги. После этого появится рекламный рынок. И лишь после появятся ответственные медиа.

Лет через 15-20 об этом будет интересно поговорить. А пока этого нет, и не будет всю вашу взрослую жизнь. Если мы уладим все наши конфликты в ближайшие годы, для этого нужно лет 15-20. Если не уладим, то… 50.

— Уровень CNN для украинских медиа достижим? 

— Соединенные Штаты – это огромный рынок, в частности – рекламный. А мы маленькая, бедная, провинциальная страна, которая только начинает становиться на ноги. Но которая может стать маленькой богатой страной. Правда, провинциальной мы останемся в любом случае.

Наша информация в отличие от американской, локальная.

Интерес нашей аудитории к информации тоже локализован. Общество, например, не нуждается в международной информации в целом. А большая часть американского общества – нуждается. И это означает, что могут иметь успех издания, ориентированные на глобальные проблемы.

В Украине это невозможно по определению.

— На одной лекции вы говорили о том, что американцы наоборот — не интересуются международными событиями. 

— Я говорил про общую аудиторию. Это правда. Но в то же время там есть миллионы специалистов, которые заинтересованы в информации о мире с профессиональной точки зрения. Поэтому крупнейшие американские издания имеют международные секции.

— Возможно, проблема еще и в том, что в Украине слишком много медиа для рекламного рынка? 

— Медиа слишком много для рекламного бизнеса, потому что они не существуют за счет рекламы, а являются инструментами определенного группового влияния.

Если и уменьшить количество медиа, от этого ничего не изменится, поскольку рекламный рынок все равно не обеспечит существования медиа, которые останутся.

К тому же, вы же не можете уменьшить количество медиа директивным путем.

Когда медиа перестанут быть инструментом группового влияния, тогда сами владельцы не будут заинтересованы содержать неприбыльные медиа. Но для этого нужна деолигархизация экономики.

Общественное вещание и будущее журналистики

— Вы верите в будущее общественного вещания? 

— Общественное вещание никогда не сможет конкурировать с олигархическими каналами, поскольку деньги, которые государство может выделить на существование вещания, не сопоставимы с денежными средствами владельцев этих каналов.

Модель платы за общественное вещание в любом случае не сделает его конкурентоспособным, поскольку у людей в целом все равно меньше денег, чем у богачей, которые содержат телеканалы.

И совершенно очевидно, что модель, когда люди платят за носитель общественного вещания, уместна только в очень богатых странах, таких, например, как Великобритания.

Я считаю, что общественное вещание будет иметь перспективу в случае осуществления соответствующих экономических реформ и переформатирования государства. Я просто не верю в модели, которые не сочетаются друг с другом!

Не может быть удачного общественного вещания в условиях олигархизации медиа. Не может быть борьбы с коррупцией без судебной системы. Это элементарные вещи, которые все время приходится объяснять.

— Почему с НТКУ ушел Зураб Аласания? 

— Возможно, Зураб считал, что бюджетные возможности предприятия, которым он руководил, не позволяют ему дальше там работать, и смог сделать определенные выводы о перспективах своей дальнейшей деятельности. Но в любом случае, это сегодня не имеет принципиального значения, потому что уже весной следующего года Наблюдательный совет общественного вещания, в состав которого я также имею честь входить, должен избрать нового председателя правления.

— Есть предположения, кто это может быть? 

— Это будут люди, которые подадут свои заявки и составят программы. Зураб Аласания мог бы быть среди претендентов.

Я был бы очень рад, если бы он предложил план реформирования общественного вещания, потому что именно благодаря тому, что он возглавлял НТКУ, у нас есть представления, какие там на самом деле процессы происходят.

— Какая ниша в журналистике, на ваш взгляд, сейчас наиболее востребована? 

— Это вопрос к социологическим запросам.

— Какими компетенциями, на ваш взгляд, должен обладать журналист по умолчанию? 

— В журналистике есть только одна важная составляющая, которая отличает эту работу от любой другой (кроме других творческих профессий) — надо иметь талант.

Это важное условие.

Универсальный журналист связан прежде всего с конвергенцией. Но это изменения в научно-техническом прогрессе, а не в журналистике.

— Будущее за конвергентным журналистом узкой специализации? 

— Не обязательно. Будущее – за компетенцией. И за журналистикой мнений. Репортерство может выжить только за счет своей литературной составляющей.

Например, если сейчас в этом кафе произойдет взрыв, то человек, который находится к нему ближе, напишет об этом быстрее, чем вы. Но если вы хороший репортер, то сможете описать, как бегают люди, как мать плачет над телом своего ребенка, как ребенок говорит свои последние слова. Вы все это описываете: слезы, страдания, страх, кровь. Вы можете показать, что это не просто интересная новость, а триумф зла, трагедия. И люди будут требовать найти преступника, бороться с террором. В этом ваше преимущество перед свидетелем. Потому что он не способен этого сделать. Именно литературная составляющая является вашим преимуществом.

— Потому вы и выбрали журналистику? 

— Я никогда не хотел быть журналистом, поэтому мне очень трудно давать советы людям, которые выбирают нашу профессию. Мне просто интересно проживать свою жизнь так, как я ее проживаю. Но если я бы смог найти такую модель своего существования в какой-либо другой профессии, я с удовольствием выбрал бы ее.

Я всегда хотел быть Виталием Портниковым, и мне абсолютно безразлично, какая профессиональная деятельность будет сопровождать мое развитие как личности.

Ибо человек должен иметь цель развиваться как личность, а профессия это всего лишь инструмент для этого развития. Я выбрал журналистику, но не вижу в ней ничего такого выдающегося или сакрального, что заставляло бы меня советовать всем быть журналистами и говорить, что в этой профессии можно достичь чего-то невероятного. Главное, чтобы вы себя чувствовали счастливыми и полезными людям.

Общалась Иванна Савчук.