На войне цена ошибки может быть очень высокой: интервью Казарина о службе в ВСУ
Ведущий программы Свобода слова на ICTV Вадим Карпяк взял интервью у своего коллеги, ведущего Ранку у великому місті на ICTV, а сейчас – бойца Вооруженных сил Украины Павла Казарина.
Он рассказал о службе в ВСУ, что труднее всего в профессии военного и по чему скучает больше всего.
– Ты себя кем на самом деле больше ощущаешь – журналистом, который стал солдатом, или солдатом, который был журналистом?
– Ты знаешь, война – это профессия. И этому тоже нужно учиться. Именно поэтому я понимаю, что через два-три месяца службы было бы очень большой амбицией с моей стороны говорить, что я превратился в профессионального военного. Нет, только учусь быть профессиональным бойцом. И учусь делать все так, чтобы моим собратьям не было за меня стыдно.
– А что тяжелее всего в этом процессе обучения?
– В зависимости от того, чем ты пытаешься овладеть: какой вид оружия, какие задачи тебе ставят. Как работа журналиста требует определенного труда над собой, знаний и опыта, так же и быть военным. Так что почти все сложно. Ты пытаешься обращать внимание на детали и понимаешь, что на войне цена ошибки может быть очень высока. Если не непосредственно для тебя, то для тех, кто рядом.
– То же самое можно сказать и о журналистах. Цена журналистской ошибки также высока, если не для самого журналиста, то для тех, кто доверился ему.
– Да. Но иногда в журналистике расплата за ошибку, невнимательность может наступать впоследствии. Взять, к примеру, наших “коллег”, которые распространяли пророссийские тезисы, продвигали “русский мир” внутри нашей страны. Сейчас вся страна платит за доверчивость к антиевропейским, антизападным лозунгам, которые они распространяли. А на войне чаще всего возмездие наступает прямо сейчас.
– Да. Уместное замечание. Павел, а ты следишь за работой украинских СМИ во время войны?
– Почти нет. Потому что не всегда ты можешь рассчитывать на качественный и быстрый интернет, поэтому многие быстро потребляют новости из соцсетей, с ТГ-каналов, подписываясь на определенные медийные площадки. Но именно телевизионный формат, который требует тишины, сосредоточенности – не всегда успеваешь потреблять.
– А в интернет-формате, в таком быстром соцсетевом режиме ты доволен работой украинских журналистов?
– У меня есть определенная профессиональная гигиена. Меня всегда удивляло, когда кто-то подписывается на анонимные Telegram-каналы. Ну как можно доверять информации, когда вы не знаете, кто ее вам предоставляет? Как можно доверять таблетке, если вы не знаете, что внутри и кто ее для вас готовил?
Я потребляю тот контент, который знаю, кто делает. То есть когда ты подписываешься на коллег, которые делают новостной контент Украинской правды, Нового времени, Лиги или BBC, то ты понимаешь, что этому ресурсу можно доверять. И так же пытаешься убеждать окружающих, что не стоит доверять Telegram-каналам, за которыми неизвестно кто стоит.
Нужно брать информацию только с достоверных площадок. То есть, все то, что мы использовали до войны, используем и на войне. Просто здесь очень важно понимать, откуда информация, насколько ты ей можешь доверять и стоит ли это вообще нашего внимания.
– Приходится ли проводить какую-то политинформацию для своих собратьев? Они обращаются к тебе за какими-то разъяснениями?
– Одно из первых правил, к которому ты привыкаешь, попадая в новое окружение, – это не лезть с советами, которые никто не просит. Если эти советы у меня кто-то просит, то я стараюсь быть полезным. Если нет, то быть политруком, которого никто не назначал на должность, – нет.
– А по чему скучаешь больше всего в мирной жизни?
– По родителям. Они сейчас, к счастью, далеко от меня. И я понимаю, что в ближайшее время у меня не будет возможности их увидеть вживую. Так же по друзьям скучаю, которые тоже сейчас находятся вдали от меня. Из бытовых вещей почему-то сейчас подумал, что я очень давно не был в кинотеатре. Не видел блокбастерных новинок. Но, в отличие от грусти по родителям, как-то кинотеатры я переживу.
– Возвращаешься, с меня поход в кинотеатр.
Фото: Павел Казарин
